Гэри Вайс - Вселенная Айн Рэнд: Тайная борьба за душу Америки

Для Салли объективизм маршировал в ногу с радикальным капитализмом, который объединяет всех участников «Чаепития». Она подчеркнула: «Основные принципы нашего движения, несомненно, перекликаются со взглядами Айн Рэнд на свободные рынки и финансовую ответственность. Многие из нас в 2009 году почувствовали, что Атлант действительно расправляет плечи, когда начались все эти дотации, стимуляции, произошел крах ипотечной индустрии, и мы увидели, как принципы, о которых мы читали в романе, начинают претворяться в реальность». И она принялась описывать события 2008 года примерно так же, как это делал вовсе не читавший Рэнд Марк Герр, и так же, как это изложено на сайтах, посвященных Рэнд, и постоянно повторяется большинством республиканцев: в банковском кризисе виновато государство, регулирующее экономику, а не сами банки.

Как и Герр, Салли использовала завуалированное выражение «ипотечная индустрия». Можно подумать, через семантику связь между банковским кризисом и настоящими банками можно было каким-то образом разорвать. Салли сказала, что финансовый кризис стал «естественным результатом неверной политики, проводившейся десятилетиями». Она прибегла к объективистской риторике, уверяя меня, что кризис «создала та коллективистская, государственная, направленная на всеобщее благоденствие политика, которую Рэнд так живо описала в „Атланте“».

Можно «взять эти принципы и применять один за другим, начиная примерно с 1960 и до 2008 года», когда «песенка была спета».

Как и в случае с Герром, я спросил Салли, какую именно политику она имеет в виду. Салли тоже входила в число лидеров «Чаепития» и в отличие от Герра обладала хорошими, солидными познаниями в объективизме. Разумеется, я надеялся получить от нее описание кризиса, лишенное общих мест, лозунгов и не нуждающееся в полемике.

На мои вопросы Салли ответила следующее: «Что касается выкупа государством „токсичных активов“, я бы сказала, что банковская система и регулирующие органы, крупнейшие ипотечные компании — „Fannie Mae“, „Freddie Mac“, пузырь на рынке недвижимости, способы управления и неизбежный коррумпированный капитализм, особенности политики, общественно-государственная политика, главным образом жилищная, которая проводилась многие годы, способствовали возникновению морального риска, и в итоге это, как вам известно, привело к краху». На всякий случай, чтобы уже не сомневаться, я спросил, означает ли это, по ее мнению, что банкиры ответственности не несут. «Банкиры постарались извлечь из этого выгоду», — сказала Салли. Под «этим» подразумевалось все, что она перечислила. «Я часто думаю, что большое правительство и большой бизнес находятся в тайном сговоре друг с другом, а налогоплательщики вечно остаются с носом». Я не сомневался, что подобное ощущение испытывают и многие из тех, кто не является ни объективистами, ни участниками «Чаепития». «Они приватизировали прибыль и социализировали риски», — высказала Салли новое замечание, с которым было невозможно не согласиться. Однако я так и не сумел добиться от нее развернутого мнения по финансовому кризису, высказанного с точки зрения объективиста.

Салли была одним из лидеров движения, а также преданной поклонницей Айн Рэнд на протяжении трех с лишним десятилетий, это из-за Рэнд она стала изучать в колледже философию. Однако она так и не пошла дальше очевидных банальностей, объясняя, что случилось с банковской системой, и прибегла к той же риторике, какой я наслушался от моей необъективистской контрольной группы из «Чаепития», Марка Герра. По поводу финансового кризиса было заявлено немало фактов, подтасованных свободным рынком, которые использовал и Ярон Брук, но Салли, кажется, ничего такого не знала.

Салли вспоминала, как пришла в «Движение чаепития», описывала акцию протеста против закона о стимулировании экономики, организованную Кели Карендер. Эта акция прошла 16 февраля 2009 года, за три дня до митинга Рика Сантелли. Салли участвовала в ней и там познакомилась с Кели. Она сказала, что познакомила Кели, настоящую пионерку «Движения чаепития», с творчеством Рэнд. «Кели слышала о ней, знала о ее работах, — сказала Салли. — Невозможно было ходить на первые митинги движения и не узнать. Цитаты из Рэнд были повсюду, потому что любой, кто читал ее книги, понимал, что происходит». Салли почувствовала все это еще до того, как избрали Обаму. «Он действительно хотел глобально изменить Соединенные Штаты». Избрание Обамы вместе с выкупами «токсичных активов» означало для нее, «что впервые за всю мою жизнь моим свободам угрожает опасность, и сейчас я просто обязана выступить и остановить наступление».

Передо мной очередная жертва, чьи свободы ущемили. Я спросил, что же именно угрожало ее свободам. Она ответила, что «начала превращаться в рабу долга. Нам предлагали заплатить за скверную общественно¬государственную политику». Они с мужем «потеряли колоссальную сумму из-за обвала ипотечного рынка». Они лишились значительной части капитала, потому что их дом еще не был выкуплен. Они построили еще один дом, решив, что все равно не смогут продать первый и погасить заем. Им повезло: у них нашлись съемщики, но им «и в голову не пришло просить правительство или соседей выкупить нас в сложившейся ситуации».

Таким образом, под «долговым рабством» и «угрозой свободам» она подразумевала собственную задолженность по кредиту. Обычное для 1960¬1970-х годов сознание: «Вини систему». Помню, как в старшем классе провалил контрольную по математике, и сидевший передо мной парнишка-хиппи посочувствовал: «Это система виновата». Идея состояла не в том, чтобы принять на себя ответственность, а переложить вину на незримую силу, в данном случае — как ивте времена — правительство, «систему». Айн Рэнд предоставляет рабочую идеологию для подобных оправданий, потому что у нее всякое правительство по сути своей — «пушка», принуждающая сила, которая есть зло.

Салли рассказала мне, как она, Кели и их друзья после митинга Сантелли собрали единомышленников, чтобы 27 февраля 2009 года организовать «Чаепитие», и так зародилось движение. Айн Рэнд же, через Салли Олджар, присутствовала при самом его создании.

Рэндианская концепция свободного рынка была принята первыми участниками за основу. Салли определила рынки как главную опору движения, «поскольку первенство и значимость свободных рынков, понимание, что экономическая свобода и право собственности — это две вещи, сделавшие Соединенные Штаты великой страной, — сейчас главное, и не понимая этого, нам не выжить». Два другие столпа, финансовая ответственность и «правительство, ограниченное Конституцией», полностью соответствовали объективистской картине мира.