Леон Пиллар - Реквием линкору «Тирпиц»

Глава 3

НОРВЕЖЦЫ

Прошло уже несколько недель с тех пор, как «Нордсиён» покинул рыбачий поселок Ланна Фоэ на северо-восточном побережье крупнейшего из Шетлендских островов — Мейнленда. Майор Митчел, представитель британской армии, и капитан-лейтенант Дэвид Ховарт стали беспокоиться о судьбе этого норвежского куттера. Он вышел в море 19 октября 1941 года, ведомый шкипером Геротеном. Сильный северо-западный ветер разогнал большую волну, срывая даже черепицу с крыш низеньких рыбацких домов вблизи от порта. На борту куттера находились, кроме Герстена, еще Лейф Ларсен, Карстен Санголт, Меркесдаль, Бьёрн, Шюттен и Нильс Нипен. Перси, офицер королевского флота, обучил их минному делу Потонул ли куттер с грузом мин, которые должны были быть поставлены в Эдей-фьорд севернее Кристиансунна, или же был задержан немецким сторожевым кораблем? И что случилось с «Витой», которая вышла в море под командованием Ингвальда Йохансена в тот же самый день, чтобы забрать нескольких членов норвежского движения Сопротивления и доставить их в Англию? Это суденышко тоже не возвратилось…

Оба британских офицера не могли знать, что немцы действительно обнаружили «Виту» и взяли в плен ее экипаж. После безрезультатного допроса норвежцы были направлены в лагерь, где и находились до самого конца войны…

Майор Митчел, назначенный комендантом опорного пункта, и его заместитель Ховарт получили от адмиралтейства задание встречать норвежских рыбаков, бежавших от немцев. Куттера необходимо было ремонтировать и приводить в порядок, а их команды обеспечивать питанием и размещать на отдых. Через некоторое время они вновь направлялись в Норвегию, чтобы перебросить туда агентов с оружием и радиостанциями или же установить мины в узких местах фьордов. Подобное задание должен был выполнить и экипаж куттера «Нордсиён».

Капитан-лейтенант Ховарт стоял вместе о майором Митчелом у окна большого дома, в котором он проживал с норвежскими рыбаками, число которых зависело от того, сколько судов прибыло. Дом был выстроен на склоне небольшого холма, так что Ховарт мог видеть из окна своей комнаты около 180 метров полосы суши, соединявшей узкий полуостров Ланна Несс с островом. Слева от перешейка, точнее говоря, к югу от него, находилась широкая бухта Видлин Фоэ, опоясанная рифами и отдельными скалами, защищавшими порт, в котором располагались суда. Два островка, связанных между собой, почти полностью отрезали бухту от моря.

В Ланна Фоэ временами находилось до десятка норвежских куттеров, команды которых, уйдя от немцев, вступили в ряды Сопротивления. Люди приводили в порядок свои суда, занимались шпаклевкой, покраской и ремонтом. Казалось, что они готовятся к выходу на рыбную ловлю.

Ховарту, высокому и худощавому моряку, было тридцать лет. Он был из породы англичан, склонных к приключениям, романтиков, способных при случае объединять мечты с действительностью. Ему нравились этот суровый, несколько пустынный ландшафт и рыбаки, мужественные люди, не испытывавшие никакого страха перед морем. Ховарт хорошо знал норвежцев. Он бывал несколько раз в их стране и изучил их язык. Это облегчало ему общение с ними.

Постояв у окна, офицеры присели к камину, в котором между кусками торфа пробивался огонь. В комнате стоял едкий дым, но оба его почти не замечали. Мысли их были заняты другим. Внешне майор ничем не выдавал своего волнения. Авторитет и власть заключались для него не в форменной одежде. Такое поведение импонировало норвежским морякам, привыкшим к тягостям жизни на море и признававшим только истинные человеческие качества. О том, что они у него были, он знал, но никогда этим не кичился. Он был командиром и начальником, все остальное само собой разумелось.

Майор жил в нескольких километрах отсюда, в доме Флеминга, на окраине Леруика, главного города острова, если только эту деревню можно было назвать городом. Дом Флеминга был, по сути дела, крестьянской усадьбой, занимавшей довольно большую площадь и выглядевшей несколько запущенной. Там постоянно находились агенты, ждавшие направления на задание. Усадьба эта была хорошо известна на Шетлендских островах из-за громадного дерева, одиноко стоявшего у самого входа в дом. Во всей округе росли только кустарник, ельник и рябина.

Ужин у офицеров был печальным, так как утром им пришлось хоронить молодого рослого норвежского моряка. Он был убит пулеметной очередью с двухмоторного немецкого самолета, находясь на куттере «Сиглаос», только что вернувшемся из Норвегии и доставившем британского агента. Два члена экипажа смогли даже навестить своих родителей в деревушке неподалеку от Брённе. И вот одного из них, Нильса Нессе, пришлось этим утром предать шетлендской земле. Это была первая потеря в их подразделении. Похороны молодого парня потрясли всех.

— «Нордсиён», видимо, не возвратится, — произнес Митчел. — Прошло уже три недели… Жаль, экипаж был хорошим, да еще Лейф Ларсен…

— Хороший моряк, — заметил Ховарт.

— Кому вы это говорите! Я ведь допрашивал его первым, когда он прибыл сюда в феврале месяце с группой беженцев на куттере «Мотиг-1». Он тогда представился, сказав: «Лейф Ларсен. Я капитан этого судна. Мы бежали от нацистов. Может, мы вам пригодимся».

Позднее Митчел узнал, что Ларсен вступил было в финскую армию, но затем возвратился на родину, чтобы принять участие в настоящей борьбе с немцами. Как и многие его товарищи, он прошел агентурную подготовку в Штодхеме под Оксфордом и произвел свой первый прыжок с парашютом в районе Бирмингема…

Прошло несколько дней. И вот однажды дверь комнаты, в которой жил Ховарт, открылась и на пороге появился только что прибывший армейский офицер.

— Хочу пройти к молу, Ховарт. Не желаете прогуляться со мной?

Ховарту надо было писать донесение, но он почувствовал, что лучше, пожалуй, сейчас прогуляться и немного развеяться, чем сидеть за письменным столом.

— Не возражаю, — ответил он, надел плащ и фуражку и вышел.

На улице было морозно и совсем безветренно. В наступившей темноте они чуть ли не ощупью вышли на тропинку, ведущую вниз, с трудом различая воду в бухте и норвежские суда. На пирсе несколько моряков разминали ноги. Некоторые из них жили на своих суденышках.

— Скажите, Ховарт, как, по вашему мнению, удастся ли набрать команду на «Олаф» для Блистада?

«Олафом» назывался небольшой куттер, стоявший на якоре в Кет Ферте, и Пер Блистад, которого все называли Пит, попросил Митчела за обедом передать ему «Олаф» и помочь подобрать команду.

— Боюсь, что нет, — ответил Ховарт. — Во всяком случае, если не возвратится «Нордсиён». В последнее время нам просто не везет.