Фрэнсис Берти - За кулисами Антанты (Дневник британского посла в Париже)

25 сентября. Из неофициального и конфиденциального источника я узнаю, что с начала войны Французы потеряли 40 000 убитыми, 240000 ранеными и 80 000 пленными. Госпитали совершенно не в силах справиться с таким количеством раненых.

27 сентября. Окончательные сведения об идущем сражении мы получили через два дня. Здесь уже поговаривают о возвращении в Париж. Речь Винстона Черчилля, быть-может, соответствует вкусу его аудитории, но, по-моему, она очень дурного тона. Глупо было говорить, что мы «разгоним немцев, как мышей»: непосредственно после этого они потопили три наших крейсера по 12 000 тонн каждый, при чем мы потеряли много людей. Упоминания Ллойд-Джорджа об императоре были недостойны: лучше было бы говорить о нем с презрением, нежели с издевкой, и не следовало делить шкуру неубитого медведя.

29 сентября. 26 августа, когда вступал в исполнение своих обязанностей нынешний кабинет, не было еще ничего сделано для подготовки внешних фортов Парижа; Галлиени, в ответ на заданный вопрос, сказал, что на установку необходимых крупных орудий потребуется не менее трех недель; орудия эти доставлялись из Шербурга и Бреста. Если бы немцы прибыли в Шантильи немного раньше, они смогли бы занять Париж, так как на линии внешних Фортов не было ничего, что могло бы задержать их. Катастрофа была предупреждена сочетанием чрезвычайных событий: немцы ворвались в Бельгию, чего Французы не ожидали. Бельгийцы оказали сопротивление и не ограничились одном лишь протестом, на что немцы надеялись и рассчитывали. Наше активное вмешательство застало немцев врасплох; они думали, что поскольку Бельгия будет только протестовать, мы сделаем то же самое. Далее следует отметить изумительные арьергардные операции Френча, а также стоическую смелость и дисциплинированность наших войск, ободрившие Французов, а также наше сопротивление немцам, несмотря на утомление наших людей и сокращение численности наших войск, вследствие потерь убитыми, ранеными и взятыми в плен. Французы, потерпевшие до прибытия наших войск страшное поражение при Шарлеруа, оправились и стали сражаться превосходно. Каждый день мы слышим, что должно закончиться крупное и решающее сражение, но каждый день это оказывается «завтра».

30 сентября. Для защиты своего нейтралитета датчане минировали вход в Балтийское море, и если даже нашим судам удастся пробраться, то они не смогут вернуться обратно; очень тяжело не иметь возможности добраться до германских кораблей и сознавать, что они могут делать что угодно с русскими в Балтийском море. Я боюсь, что мы можем помочь не иначе, как денейтрализовав Данию убеждением или силой, и в обоих случаях нам грозила бы опасность германского вторжения в Данию по суше.

Глава третья

Октябрь 1914 года.

1 октября. Газета Клемансо «Свободный человек» закрыта на неделю в наказание за статью, критикующую санитарные учреждения в армии; эта мера скандальна; вчера газета вышла под названием «Человек в цепях», но и в таком виде газета подверглась закрытию. Нам все время говорят, что германские армии на севере Франции будут окружены, – своего рода Седан, – но до сих пор это не удается.

2 октября. У немцев были некоторые основания рассчитывать, что их проход через Бельгию не встретит вооруженного сопротивления. Бельгийский министр иностранных дел отклонил первую просьбу германского посла о свободном проходе, но когда последний вернулся с новым заверением, что в случае отказа требование будет поддержано 1 200 000 солдат, бельгийский министр воздел руки со словами: «Что можем мы сделать в таком положении?» Из этих слов германский посол сделал вывод, что реальное сопротивление не будет оказано. Бельгийский миллионер, владелец одной из газет, узнал об этом свидании и опубликовал статью со словами: «Долой немцев!» За это он был арестован бельгийским правительством, однако это настроение и публичные демонстрации, вызванные этим арестом, заставили правительство освободить арестованного и убедили короля и правительство в необходимости оказать немцам сопротивление.

4 октября. Один Француз, вернувшийся недавно из Антверпена, говорит, что парод будет требовать сдачи, когда германские снаряды начнут летать вокруг города. Какое несчастье, если Этот город падет! Жестокости немцев – я хотел бы сказать: императора – продолжаются. Как бы найти для него подходящее наказание, если Германия будет завоевана? Боюсь, что в наши дни трудно будет повесить монарха, хотя и это было бы слишком хорошо для него.

11 октября. Антверпен пал! Ради смягчения этой потери можно сказать только, что обстоятельства потерн могли оказаться хуже: бельгийская армия могла бы быть разбита и вынуждена к сдаче, наши суда с их командами могли попасть в руки немцев. Нага план кампании должен подвергнуться пересмотру. Я надеюсь, что смерть румынского короля изменит позицию румынского правительства; но я сильно сомневаюсь в такой возможности, если Италия не выступит против Австрии. Между тем Италия ждет, кто ей предложит больше. Итальянцы воображают, что они значительно превосходят древних римлян и что они призваны стать великой средиземноморской державой и завладеть Тунисом, Мальтой, Египтом и турецкими островами.

12 октября. По вопросу о падении Антверпена здесь принята следующая версия: падение Антверпена хоть и печально, но не имеет большого значения! Мы все еще ждем победы, столь давно возвещенной.

15 октября. В Испании господствует резко выраженное антифранцузское настроение. Дарданеллы блокированы немцами; немцы Фактически распоряжаются Турцией; Италия «ждет, что будете; Румыния не с нами, и Болгария против нас. В общем положение наше не из счастливых. Нам предстоят очень трудные минуты.

14 октября. Сегодня я видел главного директора таможни; он говорит, что пшеницы и ржи немцам хватит на год, и что если нам не удастся прекратить подвоз всех прочих предметов питания, а также керосина, то война затянется надолго. Все время приводятся новые основания для Жоффровских оттяжек: а теперь говорят, что он ждет дождей, так как тогда германская тяжелая артиллерия увязнет в грязи; между тем Французские 75-сантиметровые орудия менее дальнобойны, но зато более подвижны и эффективны.

16 октября. Я имел очень интересную беседу с Официальным военно-экономическим экспертом Французского военного министерства: он говорит, что промышленная жизнь идет в Германии своим обычным порядком, что в стране достаточно продовольствия. В Австро-Венгрии продовольствия хватит на семь месяцев. Он полагает, что, поскольку мы допускаем обильный ввоз в Германию сырья и продовольствия через нейтральные государства, нет иного средства закончить войну, кроме военной оккупации; это же средство применить трудно, если не невозможно, так как, имея в своих руках Антверпен и Фактически всю Бельгию, Германия сможет еще легче, чем до сих пор, использовать Голландию (захочет она или нет) для своего снабжения. Он говорит, что мы должны объявить блокаду Германии, окружить ее, подобно тому, как Наполеон пытался окружить нас континентальной блокадой. Ему это не удалось, но мы, владея морем, можем иметь успех. Ввоз в Норвегию, Швецию, Данию и Голландию очень сильно возрос по всем товарам, возрос также и вывоз из них в Германию лошадей, железа, никеля, меди, керосина, нефти, продовольствия и т. д. Мы не можем объявить блокаду германских портов в Балтийском море, мы не можем проникнуть в это море, а если бы и проникли, то не смогли бы выбраться оттуда. Нам следовало бы объявить блокаду Норвегии, Швеции, Дании и Голландии, а также германских портов в Северном море. Но это, конечно, невозможно. Достигнуть цели – взять Германию измором – можно было бы, пожалуй, заключив с названными нейтральными государствами соглашение, по которому они обязались бы запретить вывоз в Германию тех предметов, которые будут нами указаны. Возможно, что нейтральные не пойдут на такое соглашение, но даже если бы они и приняли наши условия, то правительство Соединенных Штатов смогло бы возразить, что лондонская декларация (1909 г.,[27] – которую мы в начале войны обязались соблюдать в принципе, – положила конец теории непрерывного пути следования, и что мы не в праве поэтому настаивать на указании окончательного назначения грузов, направляемых в нейтральный порт на нейтральном судне. Единственный способ обойти это затруднение, это – воздействовать на правительство Соединенных Штатов обещанием скупать все грузы, увеличивающие ввоз в нейтральные страны сверх его обычного размера; я сомневаюсь в осуществимости такой системы. «Экономист»[28] заявляет, что, поскольку Германия нарушила все свои обязательства, стоящие на пути к осуществлению ее стремлений, мы в праве поступать по отношению к ней так же. Между тем, мы обязались перед американским правительством действовать по принципу лондонской декларации. «Вот в чем загвоздка!»