Карл Юнг. В поисках себя - Фредерик Ленуар
Она будет очень активной участницей Психологического клуба Цюриха и сыграет важную роль в отношениях Юнга и Фрейда, регулярно посещая его со своим мужем. Вдохновленная интеллектуальными занятиями Карла Густава, она выучит латынь, греческий, химию и алгебру. Она посвятит себя исследованию мифа о Граале, которое будет закончено и опубликовано после ее смерти ближайшей коллегой Юнга, Марией-Луизой фон Франц. Эмма и Карл Густав разделяли любовь к поэзии, изобразительному искусству и классической музыке (особенно к Иоганну Себастьяну Баху, которого Юнг почитал так же высоко, как Шекспира): они воспринимали искусство как прямое выражение бессознательного, без какого-либо вмешательства Эго. Их пара быстро столкнется со сложностями – я еще вернусь к этому, – но останется крепкой до самого конца, и нет никаких сомнений, что Юнг не смог бы реализовать себя и справиться с задачами без любви, присутствия и безусловной поддержки Эммы.
Врач-гуманист
Параллельно с работой психиатром в клинике Бургхольцли, где он стал главным врачом, Юнг читал курс психиатрии на факультете медицины в Университете Цюриха и создал лабораторию экспериментальной психопатологии. Кроме новаторского характера проводимых им исследований психических заболеваний, свидетели его работы были поражены гуманизмом и сочувствием, которые он проявлял по отношению к пациентам. Мария-Луиза фон Франц утверждает, что «всю свою жизнь Юнг обладал щедрой добротой сильных», и рассказывает следующую историю.
Очень обеспокоенная и неприятная женщина внезапно ворвалась в его загородный дом и вывалила на него все свои проблемы, и Юнг не прерывал ее. Когда она ушла, близкие спросили, почему он сразу же не выставил ее за порог. Он ответил: «Для многих жизнь становится такой тяжелой, что нельзя судить их за такую взвинченность [7]». Человечность и терпение, которые он проявляет к больным, сильно контрастировали с жестокостью, выказываемой Юнгом по отношению к сильным мира сего, или холодностью и иронией, которые он иногда выражал своим близким.
Юнг часто повторял, что каждая встреча с пациентом уникальна и заслуживает всего внимания и сочувствия. Для него выздоровление пациента во многом состояло в ощущении уважения и даже любви со стороны врача. Юнг всегда придерживался девиза Парацельса, знаменитого врача эпохи Возрождения: «Упражнение в этом искусстве [в медицине] занимает свое место в сердце; если твое сердце лживо, врач из тебя тоже лживый» [8].
С начала работы психиатром в клинике Бургхольцли и до конца жизни он занимался только частной практикой и всю жизнь имел репутацию хорошего доктора. Он исцелил множество больных, которых считали неизлечимыми, люди приезжали со всего мира, чтобы попасть к нему на прием. Сам он утверждал, что из тысяч пациентов ему удалось найти окончательное лечение для трети, значительно улучшить жизнь еще одной трети, не предоставить никакого лечения или помочь совсем немного – последней трети.
Существует большая вероятность, что, кроме его врачебных качеств, эти результаты стали возможными благодаря его человечному отношению к больным. Кроме сочувствия, которое он испытывал по отношению к пациентам, Юнг также умел адаптировать методы лечения для каждого из них. Он настаивал на необходимости отклоняться от обычного протокола, сомневаться в теоретических гипотезах, подстраивать свои речь и подход к каждому человеку.
«Фактом является то, что я, будучи человеком, нахожусь тоже перед человеком, – писал он. – Анализ диалога необходим для обоих партнеров. Аналитик и пациент находятся лицом к лицу, с глазу на глаз. У врача есть что сказать, но и у больного тоже [9]». Поэтому он настаивает также на том, как и Фрейд, что врач не только должен погружаться в анализ, но и обязан понимать самого себя. Самый важный аспект в образовании психиатра – это собственный анализ (он называет его «дидактическим анализом»).
Только в том случае, если врач понимает свою психику, он сможет помочь пациенту раскрыть его; позже Юнг сделает такое же замечание о педагогах. Только если он готов вести продуктивный диалог со своим подсознательным, он сможет помочь сделать то же другим. Так он осуждает врачей, работающих под маской (персоной), которая стала для них броней.
Юнг также живо критикует психиатров, слишком полагающихся на интеллект ради чувства контроля: «Сдвиг в сторону концептуального мешает опыту обрести сущность и наделяет его простым именем, которое замещает с этого момента реальность. Идея никого ни к чему не обязывает, и именно такой защиты они ищут, защиты от опыта. Но разум не живет концептами, он живет фактами и реалиями» [10]. Он также подчеркивает, что самые сложные, самые сопротивляющиеся пациенты, которых ему приходилось лечить, были интеллектуалами, поддерживающими «разделенное сознание».
Хоть психотерапевт и должен участвовать в лечении как личность, Юнг все же предостерегает от той формы персонального участия, которая навязывает пациенту ценности и убеждения врача. «Я никогда не пытаюсь обратить больного к чему угодно, – пишет он, – и я не оказываю на него никакого давления. Для меня важнее, чтобы больной пришел к собственной концепции. Язычник становится у меня язычником, христианин – христианином, еврей – евреем, если такова его судьба» [11].
Юнг признавал и влияние своих пациентов на него. Он не только узнал многое о психологии человека и душевных заболеваниях благодаря им, но и сам обогатился через эти беседы: «Встреча самых разных людей разного психологического склада для меня имеет огромное, не сравнимое ни с чем значение, большее, чем случайная встреча с известной личностью. Самые чудесные диалоги с самыми важными последствиями, которые были в моей жизни, были анонимными» [12].
3
Зигмунд Фрейд
Открытие тезисов Фрейда
Среди знаменитых людей, с которыми познакомился Юнг, есть как минимум один, заметно повлиявший на его карьеру: Зигмунд Фрейд, австрийский невролог и отец психоанализа. Будучи молодым психиатром двадцати пяти лет, Юнг открывает для себя Фрейда в 1900 году после монографии «Толкование сновидений». Он еще слишком молод, чтобы осознать революционный характер работ Фрейда, и только три года спустя, когда перечитает эту книгу в свете своего опыта интерпретации снов и ассоциаций, он сможет оценить их по достоинству.
Он ощущал искреннее согласие с Фрейдом и отправил ему несколькими годами позже, в 1906-м, свои «Исследования словесных ассоциаций», которые были вдохновлены частично теориями Фрейда, с которыми Юнг успешно экспериментировал. Тот ответил ему с энтузиазмом, и между ними завязалась регулярная переписка: они отправляют друг другу 360 писем до 1914 года. Это сближение Фрейда и Юнга воспринималось очень негативно коллегами последнего, которые, как и большинство психиатров того времени, придерживались негативного мнения о Фрейде, считая его сексуально озабоченным шарлатаном.
После статьи, в которой он открыто поддержал теории Фрейда, Юнг получает два письма от известных немецких профессоров психиатрии, где они предупреждают его об опасности для академического будущего, если он продолжит поддерживать Фрейда. Он отвечает им: «Если то, о чем говорит Фрейд, правда, то я тоже прав! Мне не важна карьера, в которой истина будет уничтожена подтасованными исследованиями» [1]. В самом деле, он довольно скоро покинул пост главного врача в клинике Бургхольцли, чтобы свободно заняться исследованиями. Для обеспечения своих материальных потребностей он сохраняет должность преподавателя в университете и опирается на поддержку жены, которая оплачивает строительство их прекрасного дома в Кюснахте, на берегу Цюрихского озера, где Юнг сможет заняться частной практикой – это позволит ему заниматься психоанализом и подтверждать свои работы эмпирическим методом.
Юнг расскажет в автобиографии, как Фрейд провел революцию в знаниях о человеческой психике и о его новом взгляде на болезнь и больного, который так перекликался с его собственным:
«Величайшее достижение Фрейда, несомненно, это серьезное отношение к больным неврозами и то, что он посвятил себя их психологии в целом и в частном. ‹…› Он видел, можно сказать,
