Фультон - Владимир Дмитриевич Никольский
Одна из затей Роберта едва не кончилась для него серьезными неприятностями. Старый Дан был завзятый охотник. В знак особого благоволения к мальчику, он иногда давал ему почистить свою одностволку. Старик хвалился, будто в свое время он убил из нее десятки индейцев и сотни волков — старый Дан любил цифры с нулем на конце. Изредка он даже разрешал Роберту брать щепотку пороха для своих ребячьих затей. В это время война с Англией за независимость была в самом разгаре. Каждое известие о новых победах и поражениях живо воспринималось впечатлительными ланкастерцами. По какому-то случаю решено было устроить «пышную» иллюминацию, но бережливый городской совет поскупился отпустить деньги на плошки, и праздник рисковал стать немного тусклым. Роберт решил помочь делу и вместе с приятелями соорудил несколько ракет, потратив на них свои (а может быть, и не только свои!) пороховые запасы. Когда стало совершенно темно, на берегу городского пруда загрохотали взрывы фультоновских петард и над полусонным городком взвились огненные хвосты ракет. Но вместо всеобщих восторгов, ожидавшихся устроителями фейерверка, в городе поднялся переполох. Время было тревожное. Послышались крики: «Англичане под городом! Спасайтесь!» Виновники тревоги были скоро обнаружены и, наверное, понесли должное наказание. Мэри Фультон пришлось серьезно поговорить с сыном, давшим слово навсегда отказаться от пиротехники. Но разве в мальчике двенадцати лет можно уничтожить интерес к тому, что стреляет — к пушкам, мортирам, мушкетам, да еще во время войны? Здорово попало Роберту и от старого Дана, обнаружившего пропажу коробки с охотничьим порохом.
За эти два года кузница Дана выросла в небольшую литейную мастерскую. Война с Англией требовала все больше и больше военных припасов. Почти все необходимое для войны приходилось изготовлять на местах. Каждый человек, мало-мальски знакомый с ремеслом, дорого ценился. Старый Дан попробовал построить печь для выплавки чугуна и отлить небольшую пушку. Проба оказалась удачной. К Дану посыпались выгодные заказы. Работы хватало на всех, и примеру Дана вскоре последовали другие. Ланкастер сделался маленьким центром ружейной и пушечнолитейной промышленности. Мы знаем, что современная пушка — это не только тяжеловесная, но и довольно сложная машина, требующая для своего изготовления очень большой точности и сложного заводского оборудования. Но во времена Фультона пушечная техника была еще примитивна. Пушки изготовлялись едва ли не по анекдотическому рецепту — взять дыру и облить ее чугуном.
Роберт, конечно, был тут как тут. Литейщик длинным ломом пробивает глиняную пробку у основания печи, где клокочет жидкий металл. Формы в земле давно уже готовы. Один удар, другой, третий… Сердце Роберта замирает. Вот в темноте блеснула яркокрасная точка. Точка превращается в пламенеющий глаз, оттуда падает несколько огненных слез. Еще мгновение — и из пробитой дыры льется белая, пышущая жаром струя чугуна. Как весело смотреть на летящие искры и на синие огоньки над заполненной формой! А еще интереснее, когда мастер приступает к извлечению отлитой пушки: кусок за куском отваливается формовочная земля, и из темной глубины литейной ямы появляется широкое орудийное дуло…
Но молодой Фультон не только праздно наблюдал интересное зрелище. Один из дановских мастеров как-то увидел рисунки Роберта и в шутку предложил ему нарисовать какой-то узор на казенной части деревянной модели орудия. В то время чугунные пушки еще принято было украшать благочестивыми надписями и орнаментами. Рисунок вышел на славу. Резчик углубил его, модельщик оттиснул на формовочной глине, литейщик залил металлом и на свет появилась пушка, украшенная произведением двенадцатилетнего художника. Через несколько месяцев Фультон сделался заправским учеником литейного дела. Он стал отлично разбираться в калибрах орудий и ни за что не смешал бы каронаду с мортирой или десятифунтовую пушку с картечницей… Рисование — сродни умению чертить. Роберт недурно научился вычерчивать в определенном масштабе пушечные стволы и даже помогал старому Дану в несложных расчетах — сколько надобно чугуна, чтобы отлить пушку того или иного размера. Старик Дан лучше владел молотом, чем искусством высчитывать ярды и центнеры.
— О, мэм Фультон, — говаривал он матери Роберта, — запомните мои слова: сынок ваш не засидится в Ланкастере. Для его молотка ему надо наковальню пошире…
Мэри Фультон, действительно, могла гордиться своим любимцем. Другие ее дети были как все обыкновенные дети. Рвали и пачкали платье, немного помогали матери по хозяйству, ссорились и мирились, учились не худо, хотя и не слишком усердно. Но у Робби — все выходило как-то иначе. Он хватался за множество дел, но так же быстро и бросал их. Зато если какая-нибудь мысль крепко засядет в его голове, ее ни за что не выбить оттуда. Мальчуган обязательно поставит на своем. Как-то он насмешил соседку, зашедшую к миссис Фультон поболтать за чашкой кофе.
— Вот подожди, ма, еще несколько лет. скоро я вырасту большой и заработаю кучу денег. Куплю и подарю тебе ферму. Она будет лучше, чем наша старая ферма!
Соседка расхохоталась, а миссис Фультон лишь улыбнулась ласковой и грустной улыбкой.
— Ах, Роб, золотой мой, ты такой же мечтатель, как и твой покойный отец. Он тоже обещал мне подарить ферму, но так и не успел этого сделать…
В один летний погожий день 1777 гола Мэри Фультон пришлось немало поволноваться. Роберт не вернулся из школы домой, а время шло уже к вечеру. Обеспокоенная, долгим отсутствием сына, миссис Фультон решила отправиться в школу, полагая, что мистер Греббль посадил Роберта переписать лишние две-три страницы за какую-нибудь очередную проказу. Дорога шла мимо городского пруда. На берегу пруда — местные патриоты называли его озером — толпилось несколько горожан, внимательно смотревших на воду. Здесь же валялось чье-то платье и шляпа. Куртка и шляпа Роберта! Ужасная мысль мелькнула в сознании Мэри Фультон. Она едва нашла в себе силы спросить — что случилось? Толпа зевак расступилась, и Мэри увидела недалеко от берега странную лодку. Она была ей отлично знакома — это та самая лодка, которую недавно купил себе Роберт за деньги, полученные от старого Дана. В лодке как будто никого не было, но тем не менее она двигалась то вперед, то назад. По бокам ее была прилажена пара старых тележных колес с деревянными планками, прибитыми к спицам. Колеса вертелись будто сами собой и гулко шлепали дощечками по воде. На берегу ахали и удивлялись. Но вот хлопанье прекратилось, лодка остановилась и над ее бортами поднялась курчавая голова Роберта Фультона. Мэри не могла сдержать крика радости. От пережитого волнения ослабли руки и ноги. Странная лодка между тем была уже у самого берега и
