БондиАнна. В Россию с любовью - Анна Чапман
Я постояла с минуту, подошла к стойке, оставила свой номер мобильного и вышла из больницы.
Следующим утром из тягостных раздумий меня выдернул телефонный звонок:
— Миссис Чапман?
— Да.
— Ваш муж сбежал из больницы.
Я убрала трубку от уха, закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Выдох. Снова подняла телефон к уху.
Ты умеешь удивлять, милый…
Может, поискать вокруг клиники?
От одной мысли о продолжении поисков икры свело судорогой. У меня совсем не осталось сил. Да и каков шанс его найти? В большом городе, в целом Лондоне? Пришлось признать свою беспомощность: я сделала всё возможное. Теперь могу только ждать, что Алекс сам выйдет на связь. Или же со мной свяжутся представители власти.
— Всё! — сказала я вслух. — С меня хватит!
От того, что я снова попаду в больницу, никому лучше не станет.
Через 3 часа на экране высветился незнакомый номер.
Не буду отвечать! Но… Вдруг это Алекс?
— Да! — Мне не удалось скрыть волнение.
— Анья?
— Да!
— Это Джейн, я со стационарного телефона.
— Да, Джейн? Что такое?
— Алекс попал в автокатастрофу.
Только сейчас я заметила, что голос Джейн звучал безжизненно.
— Чего? В автокатастрофу? — я уже соскочила с кровати, готовая бежать.
— Он ехал на машине и на большой скорости врезался в другой автомобиль.
Внутри всё похолодело.
— Он жив? — еле слышно выдавила я.
— Он очень плох… Так они говорят. Я больше ничего не знаю, меня к нему не пускают.
— Но ведь он жив, да? Не умер? Его куда положили? В какую больницу?
— Тут, в Борнмуте.
— А… — я сглотнула. — А люди из… другой машины? В которую он врезался?
Эта секунда до ответа показалась вечностью, ведь если он кого-то убил…
Я тоже в этом виновата!
— Нет, машина стояла пустая на парковке. В ней никого не было. Но Алекс в очень тяжёлом состоянии, и медсестра сказала, что… — голос Джейн соскользнул и провалился туда, где мать готовится потерять сына.
— Я скоро буду! — я одевалась на ходу и искала сумочку.
Мама Алекса жила в Борнмуте, на юге страны, недалеко от Ла-Манша. Если Алекс попал в их больницу, значит, авария произошла в том же округе. Сбежав из лондонской клиники, Алекс поехал к матери. Мог ли он слепой добраться туда, преодолев добрую сотню миль?
На поезде я доехала до Борнмута за три часа, которые показались вечностью. Потребовалось ещё время, чтобы найти больницу, но вскоре я уже бежала по главному вестибюлю к сидевшей на диване Джейн.
Мать Алекса будто усохла. Она и так была невысокой, а теперь и вовсе казалась крохотной.
— Он умер, — услышала я и не сразу поняла, что эти слова тоже произнесла Джейн — таким чужим был её голос. — Умер у меня на руках, понимаешь? Я держала своего мёртвого сына на руках и ничего не могла делать, кроме как выть. Боже, надеюсь, ты никогда не испытаешь ничего подобного. — Джейн смахнула слёзы. Я принесла ей стакан воды. Руки Джейн так сильно тряслись, что половину она расплескала на пол.
— Алекс приехал ближе к вечеру уже. Он был… Не в себе, — рассказывала Джейн, вытирая глаза салфеткой. — Просил денег. Я не дала. У меня не было налички, даже пяти фунтов, — будто оправдывалась Джейн. — Мы ещё поругались… Хотя я даже не вспомню, по какому поводу. И он попросился сходить в туалет и, видимо, стащил ключи от машины, или… Может, он взял их ещё до того, я не знаю. Я только услышала, как дверь хлопнула, а через… — Джейн всхлипнула и закрыла руками глаза. — Я услышала этот звук, такой страшный. Грохот с улицы. Машина врезалась во что-то… Стекло посыпалось, кто-то закричал. А я… Знаешь, я сразу поняла, что это Алекс. Не знаю откуда. Я же ещё не знала, что он взял ключи и что это моя машина. И всё же я почему-то была уверена, что он там…
Джейн плакала, я гладила её по спине, хотя мне самой бы не помешала поддержка. Хотелось уйти. Просто забыть всё это или хотя бы притвориться, что ничего подобного со мной и с моей жизнью не происходит.
Это чьё-то чужое. Не моё. Этого просто не может быть.
— И тогда я побежала. А он, знаешь, всего ничего успел проехать. Там было такое… Месиво из машин… Прямо каша какая-то. И… Алекс. — Джейн сорвалась, начала рыдать. — Он вылетел через лобовое, разбил его собой. Не пристегнут был. И он лежал в кустах каких-то, его даже ещё никто не увидел. Я первая его нашла. А он лежал такой… Такой бесформенной кучей, что…
Джейн разразилась слезами. Долго не могла успокоиться. Я сама еле сохраняла внутреннее спокойствие, хотя чувствовала, что вот-вот упаду в пучину паники с головой.
— И он умер у меня на руках, — плакала Джейн. — Я его крепко держала, пыталась как-то, чтобы он… Не знаю. Мне казалось, я могу отдать ему свою жизнь, чтобы он её взял и жил, вот только он не брал.
Я обняла Джейн. Хрупкое тело свекрови сотрясалось в конвульсиях, и они волей-неволей передавались и мне. Мысленно я молилась, чтобы эта история закончилась.
— Они сказали, что приехали через три минуты, — немного успокоившись продолжила Джейн. — А мне казалось, что прошла вся ночь, я клянусь. А я сидела там на траве, держала моего мёртвого мальчика и не сводила с него глаз. Мне казалось, что если я перестану смотреть на него, то он точно уйдёт. Он был мёртв. Ты даже не представляешь…
Возможно, чувства матери были иными, но я хорошо представляла себе смерть Алекса. Ведь однажды я так же сидела и держала его остывающий труп на своих руках. Впрочем, Джейн про это, конечно, не знала. А сейчас я переживала и ту, и эту его смерть заново.
Всё же спустя час Джейн удалось отдышаться и прийти в себя. Она уже не плакала, даже не спеша выпила кофе.
Я рассказала ей про потерю Алексом зрения накануне аварии.
— Такое могло случиться, — неожиданно ответила Джейн. — У нас это семейное.
Оказалось, отец Алекса тоже однажды потерял зрение от серьёзного нервного потрясения — он в один миг полностью обанкротился и понял, что подвёл свою семью. Его зрение восстанавливалось несколько дней.
У Алекса, получается, восстановилось за ночь.
Про ребёнка или аборт Джейн ни слова не спросила, и до прихода врача мы сидели молча, каждая в своих мыслях.
Больше восьми часов
