Леонид Млечин - Ленин. Соблазнение России

Матросы Балтийского флотского экипажа, встречавшие Ленина на Финляндском вокзале, опубликовали в газетах заявление:

«Узнав, что господин Ленин вернулся к нам в Россию с соизволения его величества императора германского и короля прусского, мы выражаем свое глубокое сожаление по поводу нашего участия в его торжественном въезде в Петербург. Если бы мы знали, какими путями он попал к нам, то вместо торжественных криков “ура” раздались бы наши негодующие возгласы: “Долой назад в ту страну, через которую ты к нам приехал”».

22 июля 1917 года газеты опубликовали постановление прокурора Петроградской судебной палаты о привлечении Ленина и его соратников к суду:

«Следствием добыты данные, которые доказывают, что в России имеется большая организация шпионажа в пользу Германии… В данных предварительного следствия имеются прямые указания на Ленина как германского агента…

На основании изложенных данных, а равно данных, не подлежащих пока оглашению, Владимир Ульянов (Ленин), Овсей Гирш-Аронов-Апфельбаум (Зиновьев), Александра Михайловна Коллонтай, Мечислав Юльевич Козловский, Евгения Маврикиевна Суменсон, Гельфанд (Парвус), Яков Фюрстенберг (Куба-Ганецкий), мичман Ильин (Раскольников), прапорщик Семашко, Сахаров и Рошаль обвиняются в том, что в 1917 году, будучи русскими гражданами, по предварительному между собой и другими лицами уговору, в целях способствования находящимся в войне с Россией государствам во враждебных против нее действиях, вошли с агентами названных государств в соглашение содействовать дезорганизации русской армии и тыла для боевой способности армии…».

Временная комиссия назначила следственную комиссию. Она работала с июля по октябрь. Допросили две сотни человек. Материалы следственной комиссии составили 21 том. Комиссия не закончила работу и выводов не сделала. Но из материалов следует, что оснований для обвинений против большевиков было два. Показания прапорщика Ермоленко и казавшаяся подозрительной телеграфная переписка торговой компании все того же Парвуса в Стокгольме с представительством в Петрограде.

Бывший прапорщик 16-го Сибирского стрелкового полка Дмитрий Спиридонович Ермоленко был задержан в мае 1917 года при попытке перейти линию фронта. Ермоленко служил в военной контрразведке, потом в полиции. Он попал в немецкий плен в ноябре 1914 года. В январе 1916 года согласился работать на немцев и был отпущен. На допросах рассказал, что обещал немцам добиться сепаратного мира с Германией и отделения Украины. Дали ему полторы тысячи рублей. Скромная сумма для такой масштабной задачи… Прапорщик утверждал, что два германских офицера сказали ему: Ленин послан в Россию с той же целью, работать будете вместе.

Профессиональные контрразведчики ему не поверили. Ермоленко был контужен еще в русско-японскую войну и производил впечатление психически нездорового человека. Начальник контрразведки Петроградского военного округа Никитин писал: «Я увидел до смерти перепуганного человека, который умолял его спрятать и отпустить. Я его отпустил. Пробыв в Петрограде не больше суток, он уехал в Сибирь».

Но российские газеты только и писали, что о работе Ленина на врага. Немецкий посланник в Копенгагене Ульрих Брокдорф-Ранцау (будущий министр иностранных дел Германии) отправил в Берлин шифротелеграмму: «Служат ли в генеральном штабе офицеры, которые рассказали прапорщику Ермоленко, что Ленин — немецкий шпион?» МИД секретно информировал своего посланника, что все это выдумка.

Но тут Временное правительство сообщило, что большевики получают деньги из Германии через экспортно-импортную компанию Парвуса в Стокгольме:

«Военной цензурой установлен обмен телеграммами политического и денежного характера между германскими агентами и большевистскими лидерами. Доверенные лица германского генштаба в Стокгольме: Парвус и большевик Яков Фюрстенберг, известный под фамилией Ганецкий. В Петрограде — большевик Козловский. Он главный получатель немецких денег, переводимых из Берлина через Стокгольм».

Имена известные.

Яков Станиславович Ганецкий (Фюрстенберг) входил в состав Заграничного представительства партии большевиков в Стокгольме. Представительство образовали 31 марта 1917 года по предложению Ленина в таком составе: Вацлав Воровский, Яков Ганецкий, Карл Радек. Находилось оно в Стокгольме. Они издавали бюллетень «Русская корреспонденция “Правды”» и «Вестник русской революции». К социал-демократам Ганецкий присоединился на год раньше Троцкого и на два года раньше Сталина, на V съезде РСДРП был избран кандидатом в члены ЦК.

Мечислав Юльевич Козловский — председатель Выборгской районной думы в Петрограде, член исполкома Петроградского Совета и ЦИК первого созыва (после революции — член коллегии наркомата юстиции).

В Петрограде начались аресты. Противники большевиков торжествовали: наконец-то стало ясно, как немецкие деньги попадают к Ленину!..

Но анализ телеграмм, проведенный в более спокойной обстановке современными историками, неопровержимо доказывает, что они не зашифрованы. Это чисто коммерческая переписка.

В революционных делах Парвус не преуспел, зато основал в Стокгольме экспортно-импортную фирму.

«Русских граждан в Копенгагене этой осенью было очень много, — вспоминал видный большевик Александр Гаврилович Шляпников, будущий член ЦК и нарком. — Сюда съехались все спекулянты, все мародеры и богачи военного времени. Спекулировали главным образом предметами питания и немецкими фабрикатами (краски, лекарства, канцелярские принадлежности и т. п.). Появился особый слой богачей — “гуляшники”, это спекулянты особого рода “военными” консервами, умевшие сбывать их в Германию. Социалисты также не отставали от военных доходов. Так немецкий социалист, известный в свое время в России, Парвус уже нажил не один миллион и начал жертвовать и учреждать полезные предприятия».

Парвус нанял сидевшего без денег большевика Ганецкого. Компания вывозила в Россию медикаменты, термометры, шприцы, дамское белье и даже карандаши. В войну все превратилось в дефицит. А юрист Козловский — в свободное от революции время — представлял интересы компании в Петрограде. Они обменивались телеграммами, в которых шла речь о денежных переводах и товарных поставках.

Всю эту историю затеяли французские контрразведчики, встревоженные ситуацией в России. Они заинтересовались телеграфной перепиской стокгольмской компании Парвуса с Петроградом. Читая телеграммы, французские контрразведчики решили, что они написаны шифром: слишком много цифр. Они поделились с русскими коллегами своими подозрениями: речь идет о тайном финансировании немцами партии большевиков.