Иван Болдин - Страницы жизни

Максимцов молчит.

Я потребовал от майора наращивать темпы подкопа, чтобы все закончить к началу октября. Для усиления охраны района выработки приказал выделить подразделения с пулеметами, организовать надежную защиту входа в шахту.

С каждым днем проходчикам становилось труднее. Сложнее стал грунт, на пути появилась глина с мелкой галькой. А на сотом метре неожиданно обнаружился огромный валун. Это препятствие озадачило даже такого опытного мастера, как Стовбун.

- Будь это у нас в Донбассе, я бы, не задумываясь, пробил бурки, взорвал камень и пошел дальше, -сказал он.-А тут эти бурки нам, как говорится, не по ноге.

Пришлось несколько изменить направление подкопа.

Еще ночь и день напряженной работы. Из шахты никто не выходит. Местом кратковременного отдыха служат ниши, где можно уместиться, только свернувшись калачиком.

Максимцов приказал готовить первую камеру для закладки взрывчатки. Тем временем, воспользовавшись отсутствием луны, которая, спасибо ей, ненадолго отлучилась с небосклона, Барашвили подвез саму взрывчатку. В забое остались только Максимцов и Новиков. Первый заряд они закладывали вдвоем.

И вот уже заложены две пары детонаторов. Нужно продублировать сеть детонирующего шнура. Подвязали его к потолку и закрыли доской. А затем, удалив из забоя Новикова, Максимцов малым омметром начал проверять сеть.

Позже, узнав об этом, я спросил Максимцова, стоило ли кончать академию, чтобы таким неграмотным способом вести проверку? Ведь мог произойти преждевременный взрыв. Максимцов ответил, что на складах армии не оказалось ни одного большого омметра. Поэтому он сознательно пошел на риск. К тому же до предела разрядил батарейку карманного фонаря, чтобы создать минимальное напряжение в омметре. В конце концов я должен был согласиться, что в наших условиях это был единственный выход.

Убедившись в исправности сети, Максимцов приказал "сделать забивку" заряда -заложить камеру мешками с землей. Кое-кто из команды удивился: вначале грунт убирали из шахты, а теперь надо обратно таскать. Пришлось объяснить: если заряд не закрепить в камере, как закрепляют пыжом порох в гильзе патрона, то произойдет не взрыв, а только холостой выстрел по шахтному стволу.

Ночью Максимцов и Новиков выползли из траншеи, подобрались вплотную к колючей проволоке противника и еще раз уточнили расположение вражеских блиндажей и его артиллерийской противотанковой батареи, преграждавшей выход из Фомино-1 на Варшавское шоссе.

К рассвету наблюдатели вернулись, сопоставили результаты разведки. Наметили направления еще двух выработок по 25 метров к блиндажам противника и к противотанковой батарей.

Подсчитав объем предстоящей работы, мы пришли к выводу, что при наших темпах к намеченному сроку всего сделать не успеем. Собрали команду. Обсудили положение и решили: в целях экономии времени и труда грунт из забоя не выносить, а рассыпать по всей шахте. Правда, Сушко начал было возражать: воздуха, мол, и так поступает мало, а теперь и вовсе станет душно. Кроме того, в выработку придется лазить на четвереньках, так как высота шахты уменьшится сантиметров до семидесяти.

Выслушал Стовбун своего напарника, посмотрел на него и сказал с укоризной:

- Не дело, Александр, говоришь. Парень ты был как парень, исправный, а теперь бес тебя попутал. Требования, брат, мы с тобой будем предъявлять у себя дома, в Донбассе. А здесь война...

Стовбун первым отправился в забой и прошел за смену два с половиной метра. Его примеру последовали и остальные. В тот день была достигнута небывалая за последнее время выработка.

Подошли к расположению фашистских блиндажей. Над участниками подкопа потолок толщиной в десять метров. Признаюсь, при всем умении владеть собой в этот раз я испытывал большую тревогу за саперов.

Уже заложены два мощных заряда. А гитлеровская тяжелая батарея продолжает методический обстрел района нашей обороны вблизи высоты. Чего доброго, вражеский снаряд упадет неподалеку от шахты, тогда по детонации возможен взрыв, и под высотой будет погребена замечательная команда смельчаков. А ведь она и так .потеряла шестнадцать человек убитыми и ранеными.

Правда, потеря близких товарищей не подорвала боевого духа команды. Взамен выбывших в шахту спустились повар Сидоренко, ездовой Барашвили. И под землей они трудились не хуже, чем на поверхности.

В последнее время работать стало особенно трудно. Температура в забое, точно в парной. Духота изнуряет. Бойцы работают в трусах, без сапог и все равно обливаются потом. Капли его застилают глаза, мешают видеть. А проходчики упорно продолжают продвигаться вперед. Но вот уже заложен последний шеститонный заряд взрывчатки. После этого всю шахту и колодец засыпали землей, замаскировали, а в траншеях поставили надежную охрану. В ста метрах от шахты, в специально вырытой щели, установили две подрывные машины. На случай их отказа здесь же имелся для дублирования аккумулятор.

За сутки до окончания всех работ по указанию штаба армии командир 58-й стрелковой дивизии полковник Шкодунович сосредоточил в лесу несколько подразделений. Ночью они незаметно перешли в расположение передового батальона и заняли исходное положение для , атаки высоты 269,8.

Позже мне стало известно, что некоторые командиры-скептики, не надеясь на успех взрыва, приказали саперам готовить проходы в минных полях и проволочных заграждениях. Напрасно Максимцов доказывал им, что скоро взрыв откроет бойцам путь на высоту.

Настало утро 4 октября. Противник обнаружил, что за ночь подтянулась наша пехота, и вызвал подкрепления. Нас это радует. Значит, больше врагов попадет в зону взрыва!

Вместе с группой офицеров штаба прибыл на НП. Вызываю по телефону Максимцова. Майор докладывает, что к взрыву все готово. Приказываю дать десять красных ракет - условный сигнал для начала подрыва. И тотчас же все вокруг задрожало.

На несколько метров вверх взметнулся земляной столб, словно подпрыгнула вся высота. Сила взрыва была так велика, что от детонации на расстоянии до километра взорвались все минные поля - наши и противника. В клочья разлетелись проволочные заграждения. Три заряда, заложенные под высотой, образовали огромную воронку почти в сто метров диаметром и десять метров глубиной. Вокруг воронки образовался земляной вал высотой около двух метров.

Не успела осесть пыль, как наша пехота поднялась в атаку. Ошеломленный враг не смог сопротивляться.

Наблюдая через бинокль, вижу, как Максимцов с трудом выбирается из засыпанного окопчика. Посылаю за ним связного. Вскоре Барашвили на низкорослых и шустрых лошаденках доставляет майора ко мне. Вид у него утомленный. Щетина и грязь на лице делают Максимцова значительно старше своих лет.