Борис Григорьев - Повседневная жизнь советского разведчика, или Скандинавия с черного хода

Нелегальная разведка возникла в незапамятные времена. Не всегда соглядатаям удавалось разузнать требуемое в своем собственном обличье, и тогда прибегали к маскировке, разведчики выдавали себя за другое лицо — лучше всего за соплеменника того государства, у которого надлежало выкрасть тайну. Наша древняя история не донесла на этот счет каких-то недвусмысленных фактов, но в новой и новейшей истории примеров этому достаточно. В 1898 году под видом кавказского купца Магомета Хасано-ва в Индию с разведывательным заданием поехал есаул Уральского казачьего войска Давид Иванович Ливкин. А в 1904 году на Тибет отправился подъесаул Войска Донского Н. Э. Уланов со своим заместителем ламой Ульяновым. Они возглавили группу «буддийских монахов», совершавших паломничество в Лхасу. В подготовке разведгруппы участвовал военный министр Куропаткин, который для зашифровки операции дал указание отправить Уланова в отставку.

Но наибольшее развитие российской (советской) нелегальной разведки происходило в двадцатом веке. Дополнительными причинами к этому послужили международная дипломатическая изоляция и блокада Советской России. Не имея в разведываемых странах своих официальных представительств, следовательно, не располагая базой для работы легальной разведки, Москва была вынуждена прибегать к иным формам разведывательной деятельности и успешно осуществляла это на практике. Нелегалы легко преодолевали выставляемые контрразведывательные кордоны и препоны, проникали в разведываемые страны под видом дружественных иностранцев и снабжали советское правительство необходимой информацией. Необходимость, согласно английской поговорке, является матерью всех изобретений.

Своеобразного пика достигло развитие советской нелегальной разведки в тридцатые годы, когда, по меткому определению моего коллеги Олега Царева, разведка была маленькой, а в ее рядах работали такие великие люди, как А. Г. Дейч, создатель знаменитой оксфордской «пятерки», А. М. Орлов, не пожелавший вернуться домой в ежовскую «мясорубку», Т. Малли, В. М. Зарубин, Д. А. Быстролетов, Л. Л. Линицкий, И. А. Ахмеров, Б. Я. Базаров, Г. И. Рогатнев, М. М. Аксельрод, Я. И. Серебрянский и многие другие, словно факиры открывавшие все сейфы, которые только существовали тогда в старушке-Европе.

В наше время широко известны стали разведчики-нелеалы Р. Абель (оперативный псевдоним Марк) и Г. Лонсдейл (он же Бен). Во многом их широкой известности послужили провалы в их оперативной работе и громкие судебные процессы над ними в США и Англии. Такова уж ирония судьбы — разведчик открывается широкой публике не по своей воле и именно в тот момент, когда его разведывательная деятельность прерывается самым драматичным образом.

Основное отличие нелегальной разведки от «легальной» состоит в том, что нелегал для своего прикрытия не использует документы и учреждения своего правительства, а выступает в качестве иностранца. «Профессия иностранец» — так образно и точно определяет писатель В. Аграновский амплуа Абеля и Лонсдейла в своей одноименной книге.

Следует подчеркнуть, что такой нелегальной службы, которой в настоящее время располагает российская разведка СВР, насколько мне известно, не было и нет ни в одной службе мира. Нелегалы ЦРУ США — это те же легальные разведчики, но более глубоко законспирированные под сотрудников частных фирм и компаний. В британской СИС (МИ-6) был знаменитый разведчик-нелегал Сидней Рейли, который успешно действовал в начале двадцатого века в России, да и то он был одесситом. Легкий камуфляж с заменой документов, но без отхода от родного языка и от своего гражданства — вот наиболее часто употребляемый всеми разведками прием. Но кардинальная перестройка с отходом от гражданства, от родного языка, национальности, религии, профессии имеет место лишь в нашей нелегальной разведке. Человек из гражданина Сидорова буквально превращается в мистера Смита. Еще вчера он выправлял справку о прописке в ЖЭК г. Урюпинска, а сегодня открывает небольшую фирму в Лондоне или Брюсселе. Несколько лет до этого он с трудом читал английский алфавит, а сегодня владеет языком Диккенса не хуже выпускника Кембриджского университета.

Конечно же, за всем этим стоит колоссальный труд — труд самого нелегала, целой команды специалистов, над обеспечением его будущей командировки работают многочисленные сотрудники Службы. Подготовка такого специалиста разведки — дело невероятно сложное, длительное и дорогостоящее. Отбор кандидатов для работы в особых условиях намного строже, чем для «легальной» работы. Физическая и психологическая нагрузка на человека, находящегося на подготовке, огромна, и не всякому удается дойти до конца. Вместе с тем удачная оперативная деятельность разведчика-нелегала с лихвой окупает все затраты. Нелегальный метод ведения разведки — острое оружие, не имеющее аналогов в мире.

Самый сложный период в жизни нелегала — это адаптация к новым условиям работы за границей. Нужно быть предельно внимательным и осторожным, чтобы не совершить роковую ошибку. А подводные камни подстерегают его на каждом шагу. Это сейчас, когда все «прелести» Запада широким (и грязным) потоком хлынули на нашу землю, можно составить о нем хоть какое-то представление. А в те времена наши люди знали о западном образе жизни мало или совсем ничего.

Рассказывает Рудольф Абель. Где-то в двадцатых годах он в первый раз выехал в нелегальную поездку в Германию, чтобы восстановить связь с пропавшим агентом. Когда он отправился на поиск этого человека в один из районов Гамбурга, навстречу ему выбежал какой-то мужчина и на русском (!) языке спросил:

— Слушай, мужик, где тут можно пос… ть?

— Не знаю, — автоматически по-русски ответил Абель.

Он был шокирован и расстроен до глубины души: как, по каким признакам этот чужой человек, судя по всему, выходец из России, узнал в нем соотечественника? Значит, в его манере поведения сохранились какие-то неуловимые, но заметные со стороны детали, характерные для русских? Вероятно, так оно и было. Мне самому удавалось издалека, по одной только походке, со спины, узнавать своих соотечественников на улицах Копенгагена или Стокгольма. К сожалению, мы не умеем правильно ходить, нас нигде не учат этому, мы с детства развиваем плоскостопие, раскачиваемся всем корпусом, и потому своей медвежьей походкой выделяемся из толпы.

Не выделяться из толпы, учит практика оперативной деятельности разведчика. Так-то оно так, считает нелегал Лонсдейл, но излишняя скромность тоже заставляет обратить на себя внимание. И он прав. Во всем нужна мера.

Очень частой нелегалов случаются накладки из-за языка. Однажды, когда Григулевича спросили, нравятся ли ему картины Шагала, он резко (по-русски, разумеется,) ответил: «Нет!» Когда стоявшая рядом супруга толкнула его локтем в бок, нелегал тут же поправился: «Так, кажется, звучит отрицание на русском языке?» Его оппонент подтвердил, что так оно и есть.