Константин Сергеев - Лунин атакует "Тирпиц"

9 апреля в 5.00 лодка вошла в пролив Серей-Сунн и начала поиск вражеских кораблей. В 14.35 акустик Алексей Веселов доложил сначала о шуме винтов МО слева по носу, а затем о шуме винтов миноносца справа, Командир поднял перископ и увидел справа на расстоянии 20-25 каб, миноносец типа «Карл Галстер»; его нос захлестывала крупная зыбь. Торпедная атака! В 14.47, сблизившись с миноносцем до дистанции 14 каб., подняв пять раз перископ и подворачивая влево, Лунин скомандовал «Пли!» И шесть торпед с интервалами по 4 секунды пошли к миноносцу. Через 1 минуту 48 секунд акустики из IV отсека доложили: были слышны два глухих взрыва. В 14.53 командир поднял перископ и осмотрел горизонт — никого не было видно. Осмотрел горизонт и замполит Сергей Лысов — тоже никого не обнаружил. Акустики тщательно прослушали горизонт — шумов не слышно. Видимость в сторону о. Серей и пролива Серей-Сунн была хорошей. По уточненным данным, в некоторых отсеках слышали три взрыва.

[258] 

 Апрель 1942 года. Девятый поход ПЛ. На фото: капитан-лейтенант Зармайр Арванов сдает вахту капитан-лейтенанту Владимиру Ужаровскому

[259]

По полученным командиром при инструктаже указаниям нужно было подойти к торпедированному миноносцу и подобрать несколько (по указаниям— четверых) пленных для допроса. Однако, рассудил Лунин, этого делать было нельзя — ранее в этом районе было замечено большое количество постов наблюдения и средств противолодочной обороны и в условиях стесненного маневрирования (минные поля) риск для лодки не оправдывался результатом.

 Маневрирование К-21 и потопление эсминца типа  «Карл Галстер» 9 апреля 1943 года

Кроме того, срочно была нужна зарядка аккумуляторной батареи и лодка взяла курс на отход к северу. В 15.44 по пеленгу на поставленное лодкой минное

[260]

заграждение были слышны два взрыва, не похожие на взрывы глубинных бомб. Не исключена была возможность подрыва вражеского корабля на минах, поставленных лодкой.

Командир ждал сигнала, чтобы перейти в район № 2, как это было предусмотрено боевым заданием. Но сигнала не поступало, а может быть, лодка не могла его принять, находясь под водой.

Поэтому Лунин послал радио в штаб бригады и тут же получил «добро» на переход в направлении Анд-фиорда, имея задачу проникнуть в район Харштадта.

11 апреля в 01.00 случилась очень неприятная ошибка верхней вахты. Вахтенный командир в сумерках при хорошей видимости усмотрел в море свет сигнального фонаря (ратьера). Он убрал с мостика часть сигнальщиков и передал вниз в ЦП просьбу командиру выйти наверх. Однако стоявший в боевой рубке на передаче приказаний фельдшер Сергей Кочетов перепутал команду и дал другую — «Срочное погружение!» Захлопали машинки кингстонов и клапанов вентиляции, лодка стала погружаться. Вахтенный командир Михаил Леошко крикнул вахте: «Все вниз!» и сам кинулся к входному люку. Вахта стремглав нырнула в рубку и Леошко успел сойти с мостика и закрыть за собой люк. Он повернул лодку по предполагаемому направлению света, но акустики никакого шума не услышали. В 01.51 лодка всплыла в крейсерское положение, но ничего не обнаружила.

К 12 апреля Лунину стало ясно, что проникнуть в район Харштадта невозможно. Продолжительный световой день и хорошая видимость в сумерках делали невозможным скрытный подход к о. Холменвер в надводном положении, то есть не было «особо благоприятных условий», оговоренных в инструкциях. И Лунин принял решение действовать на взморье.

12 апреля лодка в 13.00 шла к мысу Анденес и вахта при плохой видимости обнаружила мачты судов. Временами проходили короткие снежные заряды, берег был в 4-5 милях и закрыт полосой тумана. Лодка по-

[261] 

грузилась, акустики услышали шум винтов мотобота, а в 13.50 в перископ увидели мотобот противника.

Многочисленные мотоботы вместе со сторожевыми кораблями и тральщиками несли основную нагрузку в борьбе с ПЛ в северной группировке ВМС фашистской Германии. Экипаж лодки хорошо помнил, как во втором походе «К-21» 19 января у о. Арней лодка вынуждена была уклоняться от сетей, которые ставили мотоботы. Сети оказались противолодочными сигнальными сетями, и мотоботы 2 часа 45 минут гонялись за лодкой, сбросив на нее 85 (!) глубинных бомб.

С мотоботами, сбрасывающими глубинные бомбы, лодка сталкивалась и в четвертом походе. Поэтому Лунин решил всплыть, уничтожить мотобот артиллерийским огнем и взять пленных.

Лодка всплыла, артрасчет занял места у орудий. После всплытия оказалось, что лодка находится среди целой флотилии мотоботов. В 14.09 был открыт огонь по ближайшему мотоботу, в 14.20 — по второму, затем по другим. Четыре мотобота были потоплены, пятый сильно поврежден, с шестого была снята вся команда во главе с капитаном, всего 7 человек, и тогда выяснилось, что это были рыбаки.

Во время обстрела с севера шла крупная, 5-6 баллов, зыбь и при обстреле четвертого мотобота был смыт волной за борт подносчик патронов краснофлотец Алексей Лабутин. Бывшие на мостике услышали крик «Человек за бортом!» и увидели Лабутина у среза кормы по правому борту. Лодка шла средним ходом под обоими дизелями. Увидели, что Лабутина накрыла волна. Верхняя вахта наблюдала за местом падения, лодка легла на обратный курс и прошла примерно по этому месту, но Лабутина не было видно. Командир, учитывая температуру воды и время пребывания в ней Лабутина, предположил, что он погиб. (На самом деле Лабутина волной отнесло в сторону от курса лодки и он был спасен рыбаками, попал в концлагерь и после войны вернулся в СССР)

17 апреля лодка вернулась в базу.

[262]

Май 1943 года. Артиллерийским огнем потоплены мотоботы противника. Комендоры чистят орудие: слева направо — главстаршина Георгий Сорокин, комендоры Федор Чалышев и Павел Шорников, командиры отделений Борис Сидоров и Федор Кудряшов

Как известно, Норвегия была оккупирована фашистскими войсками. В ее портах и базах находились корабли северной группировки германских ВМС. Патриотические силы норвежского народа сопротивлялись фашистской оккупации, лучшие их представители активно участвовали в диверсионной деятельности против оккупантов, помогали нашим разведчикам. Но, к сожалению, остается непреложным факт, что, по сообщению гитлеровского верховного комиссара в Норвегии Тербовена, именно из Норвегии шло для гитлеровской армии около 80% свежей рыбы и 90% рыбных консервов из ее рациона.