Александр Арефьев - Были и былички

Вот, скажем, как он проявил себя, когда приехал в Кампучку, в творческую командировку всенародно любимый Евтушенко. В середине выступления поэта на вечере в посольстве он демонстративно встал и вышел, бормоча что-то про откровенную антисоветчину. Едва дождавшись конца скомканного выступления, я отвёз Евгения Александровича к нам в Торгпредство, где его осыпали цветами и заставили читать стихи до полуночи.

Потом я доставил его к себе на виллу, где ждал уже парадный стол и главное блюдо – печёный удав величиной с бицепс боксёра Валуева

(постарались торгпредские девушки). Экзотика, к нашему огорчению, на

Евтушенко впечатления не произвела, зато на ура было принято следующее блюдо – молочный поросёнок, начинённый рассыпчатой гречневой кашей с потрошками, естественно, с хреном. Застолье закончилось далеко за полночь, и поэт был сопровождён кортежем в гостиницу, полностью заселённую нашими спецами, которые и установили за ним патронаж.

Евтушенко очаровал нас. В разговоре его внешность плотника средней руки мгновенно преображалась, освящённая внутренним жаром гениальности. На заре гений сбежал, о чём меня встревоженно оповестили по телефону. Оказалось, он по раннему холодку в одних трусах отправился трусцой купнуться в Красной реке. Ужас, в тамошней речной воде можно получить любую заразу, вплоть до тонюсенького червячка, заползающего в мошонку. Мною тут же была организована погоня, Евтушенко вовремя перехватили и отвезли поплавать на аэродром, где наши лётчики соорудили для себя бассейн с сауной.

Группа этих лётчиков, русских ребят из Киргизии с одним технарём-киргизом пилотировали и обслуживали единственный самолёт и несколько вертолётов, поставленных по линии братской помощи для передвижения местного руководства. Киргиз в основном исполнял обязанности главного повара и его коронными блюдами был шашлык и окрошка. Я тоже иногда пользовался в целях безопасности вертолётом.

Безопасность была, правда, относительной – однажды рядом со мной была наповал убита прошившей дно вертолёта полпотовской пулей курица, мирно дремавшая в тутовой корзинке.

В сауну с бассейном я возил расслабиться достойных членов наших делегаций. Бассейн, конечно, громко сказано, это была ванна 3Х5 м.

Но зато на поверхности плавали ледяные блоки, где-то доставаемые лётчиками – представьте удовольствие после парилки да в ледяную воду, а оттуда к столу с холодной окрошечкой, а потом скворчащие, с пылу-жару румяные шашлычки из буйволятины да бутылочки из тазика с ледяным крошевом.

В полной мере это чудо оценил и наш уважаемый гость Евгений

Александрович. Поразил его и вид русской избушки-пекарни на фоне камбоджийских пальм. Много он фотографировал, обещал отразить свои впечатления в стихах. Не знаю, может, и выполнил обещание, что-то его редко печатают в последнее время.

А что касается моего конфликта с послом, то меня до срока тихо-мирно и без последствий вернули в Москву, где ознакомили с

"телегами" на меня, кои он отсылал в Центр. Чего там только не было, но главным обвинением служило то, что в пору развёрнутой на родине антиалкогольной кампании я "позволял" себе – сам-то он на приёмах демонстративно поднимал на потеху интернациональной публики бокал с нарзаном.

Вторым по важности было то, что я покусился на святее святых привилегии дипломатов, распространив беспошлинную выписку на простых сотрудников Торгпредства, и вообще распустил коллектив, потеряв при этом идеологическую бдительность. В Совмин я не вернулся, был назначен замом Начальника Главного управления МВТ, которое уже тогда возглавлял бывший зампред Совмина Катышев Константин Фёдорович. Он был понижен в связи с тем, что не пришёлся по нраву премьер-министру

Тихонову, по мнению которого был слишком молодым и задиристым.

Премьер полностью оправдывал свою фамилию, прослужив тихоней и лизоблюдом при генсеке Брежневе. Мельчали люди, то ли дело Алексей

Николаевич Косыгин, при котором я отслужил основной срок в Совмине.

Ну а Кампучка прочно поселилась в моём памятливом сердце да и глаз ласкают приветливые лица Будды и подруг его танцовщиц-бодхисатв в бронзе, дереве и камне взирающих на меня с книжных полок и настенных витрин. Как и ружья с сабельками на стенном коврике. Одно оказалось заслуженным ветераном, судя по семи насечкам на прикладе, означающим число убиённых из его дула, а второе мой сынок, хулиган, даже опробовал, сделав немалую дыру в половом паркете. Ну да мы ковриком прикрыли, не видно.

– Что вы, мужчина, сомневаетесь? Отличная тёлка, берите, довольны будете, чистая, сертификат медицинский имеется. Да вы в глаза ей только гляньте, карие, с поволокой, прям мадонна, право слово, и реснищи, как у Лоллобриджиды. На ножки, на ножки обратите внимание, это ж форменный канкан, не у каждой такие. Животик подтянут, ни граммульки лишнего жира. Она у нас спортсменка, как припустит, ни один кобель не догонит, такая не застоится. Да вы сзади зайдите, не стесняйтесь. Вы такой зад видели? Это ж Венера Милосская чистого розлива. Мужские особи, извините, не мычат, а ревут, как оглашенные, слюны с полведра напускают. Как-то из-под Волоколамска одного привезли, он там всех тёлок покрывает, знаменитый самец, рекордсмен по этому самому делу, так он к нашей красавице ажник подступиться не решался, еле кнутом загнали.

– Да мне, женщина, знаете ли, не невеста нужна, а для здорового потомства.

– Ну, уж это, мужчина, верьте – не верьте, лучше её не найти. Уж такая мамочка хорошая да заботливая, как ребёночка родит, всего вылижет, ни на шаг от него, молока хоть залейся, как говорится, и дитяте, и вам нате.

– А как насчет жирности? Я жирное молочко предпочитаю.

– Тут вы не извольте беспокоиться. У неё не молоко, сливки чистые, я на нём всех своих деток вскормила. Бывало, от моей титьки дитя прямо к ейной тянется. Да что говорить, и сметанка на славу, и маслице взбиваем. А голосок-то, прямо Алла Борисовна, зайка наша. За версту от хаты слышу, идёт милая, мычит, молочко несёт. Не зря

Милкой и прозывается. Берите, мужчина, почитай, задаром отдаю, довольны будете. Я бы её, зазнобу, в век не продала, да муж замучил, продавай да продавай, трактор вознамерился купить, фермер недоделанный.

Вот учёные всё спорят, откуда мы произошли, то ли от обезьяны, ни с того, ни с сего труд возлюбившей, то ли на попутном метеорите в виде споры на Землю попали, то ли инопланетяне по своему образу и подобию ту же мартышку генетически модифицировали. Веру в Бога коммуняки подорвали, а вот в земное провидение, идущее от какого-то высшего начала, мне по простоте душевной всё больше верится.