Елена Лаврентьева - Дедушка, Grand-père, Grandfather… Воспоминания внуков и внучек о дедушках, знаменитых и не очень, с винтажными фотографиями XIX – XX веков

Большой интерес для кинолога представили бы суданские собаки. Они как бы сошли с древнеегипетских фресок: высокие в ногах, тощие, со стоячими ушами и длинной мордой, суданские шавки, по-видимому, — прямые потомки знаменитых египетских борзых. В нашей вилле два пса — мама и сын, который родился на пятый день моего приезда в Судан. Мама, напоминающая по окрасу, и не только по окрасу, но и по экстерьеру, эрдель-терьера, с изумительным проворством ловит мышей и каких-то страшных «чешуйчато-крылых», которые появляются на веранде, если включить электричество. Как-то я был свидетелем странного зрелища. Вечером буквально тысячи летучих мышей летели в течение часа в одном направлении. Это было в Хартуме, и подобного в жизни я никогда не видел.

Привет всем самый суданский по степени нагретости. Живите мирно и помогайте Марине в культурно-просветительной работе, вовремя платите Розе членские взносы, слушайтесь профсоюзного вождя в лице Яблочкова. Да, извините за доплатное письмо. Сейчас таких писем я отправил не только это. Всего доброго всем членам сектора.

21.05.58

Дорогие мои друзья!

Съездил в Порт-Судан. Город красивый и своеобразный. Прожил я в нем около пяти дней. Красное море совсем не красное, а изумрудно-зеленое. На причале много пароходов. Вечерами, когда неожиданно наступает тьма, пароходы рассвечиваются гирляндами из ярких лампочек. Становится прохладнее… жители выходят на улицы, где у небольших «кафе» чуть ли не на дороге расставлены столики. Едят тот же, что и в Хартуме, «кебаб» (шашлык), пьют кока-колу и простую воду со льдом. Познакомился с ковбойскими американскими фильмами. Чушь потрясающая! Артисты здорово дерутся и стреляют из пистолетов. В конце одного такого фильма все герои (их было 8) полегли с пробитыми головами. Не выдержал и рассмеялся, ибо все это было действительно смешно. Сосед европеец удивленно пожал плечами.

Съездил в Суакин за 65 км. Сейчас это мертвый город. В нем никто не живет. Коробки бывших домов пугают своей пустотой. И вот на окраинах этого города в полуразрушенных домах поселились Хадендоа и Бишатин. К европейцам относятся с подчеркнутым презрением. Гордая посадка головы, своеобразная одежда и набор оружия — кинжал, сабля-мечь, щит, который кажется взятым на прокат из фондов А. Ив. Собченко. Фотографироваться не желают. Отцы закутывают малышей в темную накидку и быстро уводят в сторону. Женщину на улице вообще трудно встретить. Не могу забыть величественную фигуру воина, заботливо несшего на руках маленького козленка.

Свое пребывание в городе отметил купанием. В укромном уголке города, где когда-то к каменной набережной приставали корабли португальцев эдак в веке XV, разоблачились, «ризы» свои бросили здесь же на песок и влезли в чуть прохладную, крепко соленую воду. Плавать было одно удовольствие. Потом выяснилось, что на этом месте никто и никогда не купается, что в бухту заходят акулы. А мы-то только твердо знали, что в море крокодилов нет. В городе очень интересна старая крепостная стена с красивой аркой-воротами. От стены почти ничего не осталось, а ворота целы. С другой стороны города высится остов старинной Четырехугольной крепости. Все это я постарался заснять с разными выдержками.

Когда термометр показывает +46.

Извините, это небольшое и почти лирическое отступление. Надо под свежими впечатлениями записать, а точнее, описать и эту сторону хартумского бытия. Жарко!.. Вся жизнь города и поведение каждого гражданина, вне зависимости от национальной, племенной и расовой принадлежности, определяется этим, решающим для мая месяца, фактором. Организм человеческий здорово приспосабливается и к этим условиям. В городе с 2 до 5 учреждения не работают. Жизнь замирает. На улице редко встретишь пешехода. Все население много и жадно пьет. За обедом, даже в самой паршивой харчевне, подают кувшин воды со льдом. Выпиваешь стаканов 5, а то и больше. Кроме воды пьют лимонный сок, разбавленный большим количеством воды, коку и пепси-колу, лимонады всякого сорта, соду просто и соду с виски. Если я работаю дома, то почти в наряде легендарного Адама делаю четыре шага от веранды под лимонное дерево и, вооружившись палкой, сбиваю 8–9 плодов. Затем в большой стакан (400 гр.) наливаю холодной воды из холодильника, туда же кладу несколько кусков льда, ложки две (чайных, конечно) сахарного песку и великолепного консервированного натурального сока черной смородины итальянского происхождения. Затем лимон я разрезаю пополам и выдавливаю все содержимое в стакан. Все это размешивается. Напиток, годный для употребления обитателями Олимпа, готов. Это, пожалуй, лучший вариант. В городе приходится пить пепси-колу или соду даже без виски. В машину, если она стояла на солнце, влезаешь с отчаянием героев, заделывающих дыры в неохлажденных топках паровозов и иных машин. К ручке дотронуться нельзя. Баранку машины держать одной рукой, хотя бы минуту, тоже нельзя. Стакан от холодной воды трескается.

Кажется, я еще не писал вам о посещении знаменитого поля Керрери. От Хартума это км 25, от Омдурмана — км 12. Машина идет по песчаной дороге. Голая степь с маленькими рощами каких-то колючих кустарниковых деревьев. Добрались до места часам к 10. Уже солнце высоко, и стало нестерпимо жарко. Полезли на гору, которую в 1899 году брали части камерунских стрелков (они были в английской армии). Вскоре машина оказалась далеко где-то у подошвы этого холма. Черные глыбы камней… С самой вершины величественная панорама: справа — неясные очертания далеких холмов, слева угадывается силуэт города. На обратной дороге все же нашли английскую гильзу. И это на тропинке, по которой прошли за истекшие 59 лет тысячи туристов! Неподалеку от этого суданского «Бородина» (только с иным исходом) — памятник погибшим английским солдатам. Сооружение уникальное в некотором роде. Оно окружено высокой оградой, а сам памятник — сеткой, дабы суданцы, которые не питают дружественных чувств к англичанам, не испортили бы его камнями.

В городе, я имею в виду Хартум, много красивых мест. Очень красивая набережная Голубого Нила. Она напоминает ташкентские улицы: тенистые деревья, рядом вода, хорошая прямая дорога. На набережной в красивых виллах-дворцах размещаются правительственные учреждения. К «Гранд-отелю» вечером съезжаются машины со всего города. Их персональные владельцы коротают время на веранде за содой с виски и пепси-колой. А во время праздника Рамадан по набережной идут стройные толпы приверженцев Махди либо Миргани. Из городов мне, пожалуй, больше других, если не считать самого Хартума, понравился Вад-Медани. Много земли, много тени, очень красив Голубой Нил. Вот сегодня у меня деловое свидание, и я был вынужден отказаться от весьма заманчивого предприятия — охоты на гусей. Может, в дальнейшем еще успею поохотиться.