Елена Макарова - Движение образует форму

Мы делимся на группы.

График-дизайнер выбирает себе трех помощниц и устраивает музейную выставку.

Архитектор и дизайнер интерьеров набирает себе группу из десяти человек для сооружения Миланского собора.

— А можно построить театр «Ла Скала»? — спрашивает та женщина, которая, узнав, что у нее рак, круто изменила свою жизнь. Она постоянно поет и очень любит театр.

— Конечно. Возьми себе кого-то в помощь.

Оставшиеся займутся организацией пространства вокруг собора.

— Можно сделать инсталляцию с деревьями и нашими скульптурами?

— Можно сделать все.

Архитектор Кьяра взяла себе в помощники дизайнеров — Маню и Луку. Они доставили в класс все материалы и дали нам задание на то время, пока сами будут возводить стены, — скручивать газеты и засовывать их одной стороной в полые картонные трубки. Это будут верхушки собора. Большие белые коробки поставлены на попа, скреплены скотчем. Лука вырезал ножом главный вход, чтобы было ясно, где зад, а где перед.

Прикреплять трубки с газетами к стенам нужно вдвоем. Один придерживает, другой обхватывает скотчем. Мы работаем в паре с девушкой, которая боится перспективы. Между прочим, я тоже паникерша и тоже не в ладу с перспективой, но в моменты паники не спасаюсь рисованием. Даже если бы Эдит Крамер дала мне такой совет, я, наверно, ему бы не последовала. Сказать об этом? Сказать-то я могу, но тогда надо бежать за Клаудией.

«Ла Скала» продвигается. В театр можно заглянуть и увидеть сцену.

Выставка начинает обретать форму. Рядом с цветными ярлычками с именами художников — интерпретации картин. Все наброски собора сложены в сторону, ими мы будем оформлять его стены. Дорожки цветистого парка подметает скульптура дворника.

На фасаде собора стоят две золотые скульптуры из фольги — Маниных рук дело.

Рисунки собора находят свое место.

Мы близимся к финалу.

И тут появляется девушка в золотом платье с золотым жезлом, поднимается на табуретку и застывает в позе скульптуры, венчающей Миланский собор.

Аплодисменты.

Мы построили Миланский собор на выставке современного искусства.

И «Ла Скала»! И сады, и площадь!

Мы стоим, переполненные каким-то особым чувством.

«Бодрствующее вертикальное стояние, в котором есть собранность, — говорил Мераб. — Собранность и есть бытие».

Собор. Собранность…

Я расплакалась. Такого со мной никогда не случалось. Куда подевался мой больнично-интернатский комплекс — не плакать на людях?

У многих глаза были на мокром месте.

Мы сфотографировались у собора.

Теперь предстояло все разобрать. Самый неприятный этап любого семинара. Обычно я ухожу — с глаз долой, из сердца вон, — но на этот раз осталась. В конце концов, то, что произошло здесь, и есть настоящее. Остальное — театральный реквизит.

Все бумажные работы студенты увезли домой — кто в чемодане, кто в мешке для мусора. Одна девушка купила у другой картину с танцем живота. Спросила у Мани, нет ли видеоролика.

— Я бы с радостью подарила, — сказала Маня. — Сделаю — пришлю в лицей.

Сцена очищена. Послезавтра новый спектакль. Пока об этом лучше не думать. Выпить «Маргариту», даже две. Мы заслужили.

— Маня, а тебе никогда не приходило в голову начать преподавать? — спрашивает Клаудия.

— Фридл, Эдит, мама, я… — говорит Маня, довольно улыбаясь.

Она рисует нас, и, похоже, мы у нее получаемся. То есть мы у нее получаемся похоже… Похоже, у меня заплетается язык.

Так называемый отдых

Мои русские семинаристки, как мы и договаривались, приехали за день до занятий — погулять по Милану, пойти со мной в музей. Кого-то я знала в лицо, кого-то только по компьютеру, а одну девушку из Цюриха, смуглянку во вьетнамской шляпе и на самокате, вообще никогда не видела. Ее записала на семинар подруга из Канады.

Двадцать пять человек из Канады, Америки, Германии, Италии, Португалии, Англии, Швейцарии, Словакии, с Кипра, из Белоруссии, Украины и России собрать одновременно в одной точке оказалось делом непростым. Даже для Юли Р., у которой, как и у Ассоли, все выходит легко. Все в разных гостиницах, у всех иностранные номера телефонов, звонить по ним разорительно, а найтись хочется. Юля Р. не выпускает телефона из рук. Одна эсэмэска, вторая, третья…

Лет двадцать тому назад Юля Р. прочла мою книгу «В начале было детство», и это произвело на нее такое впечатление, что она ушла из программистов в педагоги. В онлайне мы встретились с ней четыре года тому назад, а вживую — три года тому назад в Берлине, на семинаре. Сейчас трудно представить, что это случилось сравнительно недавно.

Юля Р. — моя любимая ученица. Не любимчик, а близкий человек, с которым нас связывают глубокие отношения.

На форуме и на своем сайте она занимается с детьми математикой, или, как она ее называет, заниматикой. Это слово, как и выражение «летние лагеря», я терпеть не могу. Но если не придираться к словам, то, что она делает с детьми, можно назвать стимулированием поисковой активности.

Ее маленькие ученики — большие алхимики. От Юли Р. они получают по почте конверты с сюрпризами: там могут быть и фасолины, и семечки, и воздушные шарики (не надутые). Посылать всю эту чепуху по почте кажется излишней тратой времени и денег. Однако смысл есть. Ребенок получает личное письмо с заданием. К примеру, пересчитать фасолины и сложить их в банку. Пересчитать? Он еще не умеет. Но раз нужно — научится. На банке сделать отметку — сколько места занимают фасолины. Залить их водой, закрыть крышкой и наблюдать, что происходит. Написать ей об этом письмо на форум. Понятно, что пишут родители со слов детей, естествоиспытатели букв еще не знают. Фасолины разбухли. Теперь они занимают больше места. А сколько их теперь? Оказывается, столько, сколько и было. Некоторые полопались, и из них пробился зелененький росток… И так далее. В финале на их глазах возникает растение, и они его холят и лелеют. У тех, кто получил в письме семечки, вырастают настоящие подсолнухи. Ну а шарики зачем посылать? Чтобы надуть их, вложить в конверт и послать обратно. Но они не помещаются… Почему? А это уже урок физики.

В лагерях для детей и родителей, которые ведет Юля Р., поисковая активность получает подпитку на местности. Они изучают топографию сюрпризов по карте, отправляются в поход, где обнаруживают эти сюрпризы на означенном месте — под камнем, на дереве, у забора… Все как обещано на плане. Но бывают и ошибки. Вместо указанной шапки-невидимки на дереве висит сапог-скороход, который именно этот ребенок накануне потерял. Ошибки необходимы! Иначе как понять, что такое исключение из правил? А их в жизни подчас бывает больше, чем правил.