Петр Чайковский - Ада Григорьевна Айнбиндер
«Моему лучшему другу»
Одновременно со встречей с Толстым в жизни Чайковского произошло еще одно важное, если не сказать судьбоносное событие – 18 декабря 1876 года Петр Ильич получил первое письмо от Надежды Филаретовны фон Мекк, которое положило начало их необычной тринадцатилетней эпистолярной дружбе.
Надежда фон Мекк (урожденная Фроловская) происходила из небогатой, но весьма родовитой дворянской семьи. Она была хорошо образованна, начитанна, великолепно играла на рояле. В 17 лет Надежду Филаретовну выдали замуж за инженера путей сообщения, потомка старинного немецкого дворянского рода Карла фон Мекка, который в это время служил начальником участка строящегося шоссе Москва – Варшава. Он стал одним из основоположников российского железнодорожного транспорта, в начале 1860-х годов участвовал в строительстве Московско-Рязанской и Рязано-Козловской железных дорог, затем стал концессионером Курско-Киевской и Либаво-Роменской железных дорог, председателем правления Общества Московско-Казанской железной дороги. Постепенно он приобрел огромное состояние.
В январе 1876 года Карл фон Мекк скоропостижно скончался в гостиничном номере в Петербурге при достаточно трагических обстоятельствах – по одной из семейных легенд, накануне старшая дочь Мекков, графиня Александра Беннигсен рассказала отцу о романе Надежды Филаретовны, а главное, что их младшая дочь, четырехлетняя Милочка, на самом деле не его.
Переписка Надежды Филаретовны с Чайковским началась почти через год после драматических событий в ее семье. Мекк была на девять лет старше своего корреспондента, принадлежала иному социальному кругу, но их мучили душевные переживания очень похожие: чувства вины по отношению к близким людям, непоправимые утраты, в которых они считали себя ответственными, и многое другое.
В доме Надежды Филаретовны всегда звучала музыка, детям в качестве учителей она приглашала лучших музыкантов, устраивала домашние концерты[412]. Знакомство композитора с Надеждой Филаретовной состоялось благодаря его ученику скрипачу Иосифу Котеку, который по рекомендации Николая Рубинштейна поступил на службу к фон Мекк. В его обязанности входило играть вместе с ней с листа сочинения для скрипки и фортепиано. Надежда Филаретовна через Котека попросила Чайковского сделать переложение для скрипки и фортепиано нескольких его сочинений. Композитор согласился, а 18 декабря 1876 года фон Мекк впервые ему написала:
«Милостивый государь
Петр Ильич!
Позвольте принести Вам мою искреннейшую благодарность за такое скорое исполнение моей просьбы. Говорить Вам, в какой восторг меня приводят Ваши сочинения, я считаю неуместным, потому что Вы привыкли и не к таким похвалам, и поклонение такого ничтожного существа в музыке, как я, может показаться Вам только смешным, а мне так дорого мое наслаждение, что я не хочу, чтобы над ним смеялись, поэтому скажу только и прошу верить этому буквально, что с Вашею музыкою живется легче и приятнее.
Примите мое истинное уважение и самую искреннюю преданность.
Надежда фон Мекк»[413].
Чайковский ей ответил сразу же:
«Милостивая государыня!
Надежда Филаретовна!
Искренно Вам благодарен за все любезное и лестное, что Вы изволите мне писать. Со своей стороны, я скажу, что для музыканта среди неудач и всякого рода препятствий утешительно думать, что есть небольшое меньшинство людей, к которому принадлежите и Вы, так искренно и тепло любящее наше искусство.
Искренно Вам преданный и уважающий,
П. Чайковский»[414].
Вскоре композитор сделал для Мекк переложение для скрипки и фортепиано Andante funиbre из Третьего квартета и фортепианной пьесы «Юмореска». Работа была оплачена. Композитор писал: «Позвольте Вас поблагодарить за более чем роскошное вознаграждение столь небольшого труда»[415].
С этого началось их эпистолярное общение, которое становилось все более частым и откровенным. Мекк подробно рассказала Чайковскому, как впервые познакомилась с его музыкой – это была фантазия «Буря». Видимо, Чайковскому как художнику, рано осознавшему свое предназначение, величину и одновременно тяжесть своего таланта, было важным найти понимание со стороны, что он увидел в Надежде Филаретовне, которая считала: «Moй идeaл чeлoвeкa, нeпpeмeннo мyзыкaнт, нo в нeм cвoйcтвa чeлoвeкa дoлжны быть paвнocильны тaлaнтy, тoгдa тoлькo oн пpoизвoдит глyбoкoe и пoлнoe впeчaтлeниe; еcли жe, нaпpoтив, в мyзыкaнтe нeт чeлoвeкa, тo eгo coчинeния, чeм лyчшe oни в мyзыкaльнoм oтнoшeнии, тeм бoльшe пpoизвoдят нa мeня впeчaтлeниe oбмaнa, лицeмepия и жeлaния экcплуaтиpoвaть нaивныx людeй. Я oтнoшycь к мyзыкaнтy-чeлoвeкy кaк к выcшeмy твopeнию пpиpoды, и кaк ни мнoгo oшибoк и paзoчapoвaний пo этoмy пpeдмeтy я ни вынecлa, я нe мoгy oтopвaтьcя oт тaкoгo yбeждeния, и вcлeдcтвиe eгo, я ocoбeннo чyткo oтнoшycь к мyзыкaнтaм и пoтoмy, кaк тoлькo я oпpaвилacь oт пepвoгo впeчaтлeния Baшим coчинeниeм, я ceйчac xoтeлa yзнaть, кaкoв чeлoвeк, твopящий тaкyю вeщь… Я cчacтливa, чтo в Bac мyзыкaнт и чeлoвeк coeдинилиcь тaк пpeкpacнo, тaк гapмoничнo, чтo мoжнo oтдaвaтьcя пoлнoмy oчapoвaнию звyкoв Baшeй мyзыки, пoтoмy чтo в этиx звyкax ecть блaгopoдный нeпoддeльный cмыcл, oни нaпиcaны нe для людeй, a для выpaжeния coбcтвeнныx чyвcтв, дyм, cocтoяния»[416].
Петр Ильич и Надежда Филаретовна общались исключительно эпистолярно, без личных встреч и бесед, это было правилом, обоюдно принятым обоими корреспондентами. В одном из ранних писем Мекк писала Чайковскому:
«Былo вpeмя, чтo я oчeнь xoтeлa пoзнaкoмитьcя c Baми, тeпepь жe, чeм бoльшe я oчapoвывaюcь Baми, тeм бoльшe я бoюcь знaкoмcтвa, мнe кaжeтcя, чтo я былa бы нe в cocтoянии зaгoвopить c Baми, xoтя, ecли бы гдe-нибyдь нeчaяннo мы близкo вcтpeтилиcь, я нe мoглa бы oтнecтиcь к Baм кaк к чyжoмy чeлoвeкy и пpoтянyлa бы Baм pyкy, нo тoлькo для тoгo, чтoбы пoжaть Baшy, нo нe cкaзaть ни cлoвa; тeпepь я пpeдпoчитaю вдaли дyмaть oб Bac, cлышaть Bac в Baшeй мyзыкe и в нeй чyвcтвoвaть c Baми зaoднo»[417].
Довольно скоро в отношениях Чайковского и Мекк возник сюжет денег. Заказы, которые Надежда Филаретовна делала через Котека, она оплачивала более чем щедро. Получив очередную подобную работу, Чайковский сначала как бы отказывается от вознаграждения:
«Уже при прежних Ваших музыкальных заказах мне приходило в голову, что Вы руководились при этом двумя побуждениями: с одной стороны, Вам действительно хотелось иметь в той или другой форме
