Алексей Шахурин - Крылья победы

Как вспоминает П. Я. Козлов, один из работников завода, где должны были производиться "илы", на эстакаду пришел директор. Здесь устанавливался пресс "Бердсборо". В Воронеже монтаж и наладка этого мощного пресса в свое время заняли полгода. Директор спросил:

- За сколько теперь соберем "Бердсборо"? Ему ответили:

- Теперь сделаем это вдвое быстрее.

- Знаю, товарищи, что требую от вас невозможного,- сказал директор,- но через месяц пресс должен уже работать. Пресс "Бердсборо" на заводе, где директором был М. Б. Шенкман, смонтировали на морозе и пустили в ход за 25 дней.

Невиданно!

Вот как описал одну из подобных площадок А. С. Магид, редактор газеты "Все для фронта", выпускавшейся для группы эвакуированных в тыл заводов:

"18 декабря... Стены корпусов еще в лесах, горы строительного мусора, кое-где строительная техника, засыпанная снегом. Между корпусами, на временных железнодорожных колеях, много платформ с оборудованием. Люди сгружают с платформ станки, тащат их волоком или на листах железа в еще не достроенные цеха. Вошел в один "цех". Огромная площадь, огороженная со всех сторон стенами. Крыши нет. Вместо ворот и окон - проемы... На стенах во многих местах - плакаты, лозунги: "Родина в опасности! Приложим все силы для быстрейшего пуска завода!"

20 декабря... Никогда не видели такого, с чем встречаемся здесь на каждом шагу. Станки устанавливают в цехах одновременно с возведением стен. В цехах начинают выпускать самолеты, когда еще нет окон, нет крыш. Снег покрывает человека, станок, но работа продолжается...

21 декабря. В цехах у Третьякова вырыли ямы, в них наложили дров, полили мазутом и зажгли, рабочие по очереди подходят к кострам, греются. Из цехов никуда не уходят. Здесь же и живут. Столовых еще нет. Где-то есть раздаточная, где выдают что-то похожее на суп...

28 декабря... Каждый день меняется облик вчерашнего пустыря. Люди, приехавшие сюда на месяц раньше нас, вспоминают о делах этого месяца, и их рассказы звучат как легенды.

29 декабря. Сегодня во всех уголках обширной заводской территории был слышен рокот мотора. Долго не могли понять, в чем дело. Невольно искали среди облаков самолет. Но тут кто-то догадался:

- Испыталку пустили!

Все, кто был в этот час на территории завода, где директором Жезлов, устремились к испытательной станции. Там стояли рабочие и слушали, как ревет первый мотор, созданный на новом месте..."

Известно, сколько трудностей рождает переселение даже одного человека на новое место. А если переселяется семья? Десятки и сотни тысяч семей? Трудно размещать заводы, но еще труднее оказалось разместить семьи рабочих и их самих.

Вспоминает директор завода А. Т. Третьяков:

"Прибывали рабочие и их семьи. Партийные и советские организации области и района предоставили все, что было пригодно для жилья. Но так как число эвакуированных превышало всякие возможности, то для массы их просто не оказалось жилой площади. Приемная комиссия завода, встречавшая людей, направляла рабочих в бараки, освобождавшиеся от строителей, а их семьи - в различные районы области для размещения в населенных пунктах. В этих местах уполномоченные завода и представители Советской власти встречали семьи рабочих. Большинство семей оказалось временно разрозненными. Ранняя зима, жестокие морозы, повсеместное переуплотнение помещений делали условия жизни крайне тяжелыми".

В. П. Баландин:

"Вырабатываем единственно возможное в той обстановке решение: все семьи рабочих отправить в разные районы и там расселить. Работающих на заводе в порядке подселения размещать в уже заполненных жилых домах при заводе. Устанавливаем жилую норму: 1,5-2 квадратных метра на человека. Заняли под жилье две школы в заводском поселке и клуб строителей. Вблизи завода поставили брезентовые палатки с двойными стенками и в них тоже поселили прибывающих. Обратились в горком и обком с просьбой подселить часть наших рабочих к жителям города. Получили полную поддержку. Были также одобрены все другие предложения по расселению людей. Делаем исключительно сильный нажим на строителей. Оказываем им помощь людьми с производства. Строим в первую очередь жилье и сосредоточиваем силы строителей на объектах с первой готовностью".

П. П. Кочеров:

"Работники завода были размещены в бараках около завода, в городе на частных квартирах и в нескольких домах, переданных горсоветом нашему заводу. Бараки двух типов: "наземный", с коридорной системой и комнатами по 18-20 метров, и полуземлянки, с большими комнатами под общежитие молодых и одиноких рабочих. Рабочие с семьями размещались также в школах, клубе, других не приспособленных для жилья помещениях. Местные условия после московских квартир были неудовлетворительными. Случались перебои с дровами для отопления квартир и бараков. Заготовка дров проводилась за десятки и сотни километров. Жили и работали мы в это время с большим напряжением".

Трудности, связанные с перемещением на новые места, не ограничивались жильем. Многие шли на заводы из городов и поселков пешком 12-16 километров. С транспортом тяжело. Трамваи часто не ходили, поезда опаздывали: то заносы, то пропускали воинские эшелоны. И вот в метель и мороз вдоль трамвайных линий и насыпей железных дорог идут сотни людей на заводы, чтобы дать фронту то, что он требует, сменить товарищей, отработать с напряжением 12 часов подряд, а то и дольше. Недоставало одежды и обуви. Плохое, если не сказать больше, было питание. Вспоминаю, как директор завода М. С. Жезлов, осмотрев бараки и общежития, зашел в столовую и оказался свидетелем такого разговора. Один рабочий сказал другому:

- Сегодня на первое опять "жезловка".

Речь шла о первом блюде, какой-то баланде. В столовой часто бывали блюда, которым рабочие в шутку давали различные названия, например "голубая ночь" (суп из ботвы), "осень" (вода с горохом), "карие глазки" (суп с воблой) и т. д. Директор собрал комендантов общежитии, заведующих столовыми, всех, кто занимался службой быта, и после небольшого, но образного вступительного слова повел их по цехам. В бригаде Ковалевой он сказал:

- Расскажите, как вы работаете.

Затем пошли в литейный цех к автоклавам. Здесь были траншеи. Посмотрели полно спящих рабочих. Они отработали свои смены, но в общежитие не пошли, потому что там холодно, а в траншеях проходили теплые трубы. Жезлов заметил:

- Имейте в виду, у каждого из них по три-четыре нормы в смену.

Были и другие примеры. В одном из бараков юношеского городка оказались чистые комнаты, опрятные постели. Здесь было приятно отдохнуть. Начальник цеха Полонецкий сумел создать нормальные жилищные условия для рабочих своего цеха. Но в ту пору это было редкостью, а не правилом.