Джордж Бьюкенен - Моя миссия в России. Воспоминания английского дипломата. 1910–1918

Сказанное мной произвело впечатление на императора, и он обещал еще раз обдумать этот вопрос, добавив, что ему было бы легче сделать то, о чем его просят, если бы король Георг, король Италии и президент Пуанкаре отправили принцу-регенту телеграммы аналогичного содержания. Сазонов, которому я передал суть этого разговора, полностью поддержал предложение императора, которое впоследствии было одобрено. Сазонов также заметил, что очень рад, что я говорил об этом именно так, поскольку все симпатии императора – на стороне Сербии.

Ответ Сербии на послание союзных держав носил характер компромисса. В принципе она соглашались на уступки, но обставляла их оговорками, которые сводили на нет весь эффект, поскольку болгары требовали передачи им «бесспорной зоны» целиком, а на меньшее не соглашались. Согласно союзному договору, заключенному весной 1913 года, Греция и Сербия договорились не уступать никаких территорий к западу от Вардара. Греция, которая старательно уклонялась от своих обязательств по оказании помощи Сербии, предусмотренных этим договором, особенно настаивала на выполнении этого пункта. Хотя переговоры в Софии и Белграде продолжались, надежды на их успех таяли с каждым днем. В Софии не забыли о позиции, которую занимала Россия во время Второй Балканской войны, а после падения Варшавы и Ковно сложилось впечатление, что для союзников все кончено. Царь Фердинанд, который и до того заигрывал с центральными державами, был не такой человек, чтобы связываться с побежденной стороной, особенно после того, как Германия обещала ему цену в два раза большую, чем та, что давала за сотрудничество Болгарии Антанта. Более того, наши предложения обычно выглядели довольно расплывчатыми. Остановить такое развитие событий могли лишь безусловные гарантии, что Болгария получит «бесспорную зону», – в то время в ее армии была очень популярна идея о сведении старых счетов с Сербией.

О’Берни, который был при мне советником посольства в Петрограде и потом погиб, направляясь вместе с лордом Китченером в Россию, отправили министром-резидентом в Софию, но, к сожалению, слишком поздно, чтобы исправить ошибки его предшественника. В начале сентября он выразил мнение, что, хотя Сербия и отказывает нам в наших просьбах, если мы проявим настойчивость, она поневоле согласится, и, на мой взгляд, он был прав. Я сам в разговорах с моим французским коллегой и Сазоновым высказывался примерно в том же духе. Палеолог, напротив, возражал, что мы не можем так оскорблять и унижать наших союзников. Однако ставки в этой игре были слишком высоки, чтобы позволить соображениям о том, что почувствует то или иное правительство, влиять на нашу политику. Если бы мы привлекли на свою сторону Болгарию, Румыния почти наверняка связала бы свою судьбу с нами осенью 1915 года. Судьба Турции была бы решена, и весь ход войны сложился бы по-другому. Пожалуй, неудивительно, что Сербия не выразила готовности уступить территорию, которую она считала своей, но если бы союзные правительства заставили ее пойти на этот шаг, все могло бы пойти иначе. Если бы они настояли на передаче «бесспорной зоны» Болгарии, то та, скорее всего, не выступила бы против нас даже в последний момент, вне зависимости от того, как далеко зашел царь Фердинанд в своих переговорах с державами оси. Она, безусловно, не сделала бы этого, если бы мы предприняли такие действия в начале года. Сазонов сделал все, что возможно, в тех обстоятельствах, но он был не уполномочен делать заявления, которые перевесили бы чашу весов в Белграде. Несомненно, требовались весомые аргументы, чтобы убедить императора, чьи симпатии были полностью на стороне сербов, позволить союзникам оказать давление на Белград. Но если бы они это сделали, война закончилась бы гораздо раньше, и Россия, возможно, избавилась бы от ужасов большевистской революции.

В ситуации, когда Болгария определенно приняла сторону держав оси, а русская армия была измотана долгим отступлением, бессмысленно было ожидать выступления Румынии. Еще до падения Варшавы император во время одной из описанных выше аудиенций признавал, что было бы ошибкой настаивать на ее выступлении до тех пор, пока русская армия не будет готова возобновить наступление. Поэтому союзникам пришлось удовлетвориться политическим соглашением и оставить решение вопроса о дате вступления Румынии в войну до заключения военной конвенции.

Глава 18

1915

Русские в Карпатах. – Немецкие контрмеры. – Макензен принимает командование. – Варшава и другие крепости сдаются. – Император становится Верховным главнокомандующим. – Влияние Распутина, его жизнь и характер. – Реакционные министры отправлены в отставку. – Дума. – Резолюция Земского союза о правительстве, пользующемся доверием нации. – Первые разговоры о мире. – Меня представляют к Большому кресту ордена Бани

В начале 1915 года русские заняли крупную крепость Перемышль и подошли к Кракову на расстояние в несколько километров. Они также перешли Карпаты и начали спускаться на венгерскую равнину. Но из-за нехватки снарядов и винтовок не смогли развить свои победы, и немцы, знавшие об этих проблемах, решили исправить положение дел на Восточном фронте, перебросив туда несколько армейских корпусов с запада. Макензен, назначенный командующим австро-немецкими силами, начал операцию в начале мая. Русская армия, подвергшаяся чудовищному обстрелу, на который она не могла должным образом ответить, и ослабленная отправкой части войск в Карпаты, отступила по всей линии фронта.

С таким трудом завоеванные позиции были отданы одна за другой. В июне были сданы Перемышль и Львов, а в августе – очень быстро друг за другом – Варшава, Новогеоргиевск, Ковно, Гродно и Брест-Литовск. Отступая, российская армия несла колоссальные потери убитыми, ранеными и взятыми в плен. Нехватка винтовок была так велика, что значительная часть солдат оставалась безоружной до тех пор, пока им не доставались ружья их убитых товарищей. Остается только удивляться, что армия уцелела. В какой-то момент Петроград оказался в такой опасности, что были начаты приготовления к перевозке архивов и золотого запаса в Вологду. Также ставился вопрос о вывозе художественных сокровищ из Эрмитажа, но император наложил на него запрет из опасений, что это вызовет панику. К счастью, германское наступление было остановлено, и приготовления к эвакуации столицы были прекращены. Но продвижение немцев в Курляндии шло с прежним успехом, и из предосторожности рижские заводы перевели на восток. В последующие девять месяцев русская армия стояла практически неподвижно на той линии, которую она заняла в середине сентября, хотя время от времени ей удавалось добиться блестящих местных успехов.