Державин - Олег Николаевич Михайлов
Чья рука за твердый камень
Малый челн заводит мой?..
Переночевав на пустых камнях, путешественники поутру тоже не без опасностей, но благополучно добрались до города Онеги Архангельской губернии, а оттуда через Каргополь воротились в Петрозаводск. Они привезли «Поденную записку» о состоянии края, весьма расходившуюся с письменным мнением генерал-губернатора.
Тутолмин высокомерно и презрительно отзывался об олонецких крестьянах, найдя, будто «наклонность к обиде, клевете и обману суть предосудительные свойства обитателей сей страны». «Все сие о нравах олончан кажется не очень справедливо, — возражает Державин. — Ежели б они были обманщики и вероломцы, то за занятый долг не работали бы почти вечно у своих заимодавцев, имея на своей стороне законы, их оборонить от того же могущие; не упражнялись бы в промыслах, где нередко требуется устойка и сдержание слова; не были бы терпеливы и послушны в случае притеснений и грабительств, чинимых им от старост и прочих начальств и судов, в глухой сей и отдаленной стороне бесстрашно прежде на всякие наглости поступавших. По моему примечанию, я нашел народ сей разумным, расторопным и довольно склонным к мирному и бесспорному сожительству. Сие по опыту я утверждаю. Разум их и расторопность известна, можно сказать, целому государству, ибо где олончане по мастерству и промыслу своему незнакомы?»
Убедившись в том, что ему с Тутолминым не ужиться, Державин с обычною своею настойчивостью принялся через близкого ему Львова воздействовать на графа Безбородко, с каждым днем игравшего все более важную роль при дворе. Державин давно уже мечтал о кресле казанского губернатора и теперь начал постепенно приводить в порядок свои казенные бумаги для сдачи их. Но, осматривая приказ общественного призрения, губернатор нашел в денежной ведомости, поданной Грибовским, неверные итоги. Сличение со шнуровыми книгами показало, что купцам заимообразно выдано семь тысяч рублей, в наличных недоставало еще тысячи.
3
— Знаю я, братец, что ты ветрен. И так как тебя люблю, хочу услышать от тебя всю правду…
Разговор губернатора с Грибовским происходил в державинском флигельке, лицо на лицо. Секретарь сидел, упнув глаза в землю.
— Тебе же ведомо, что наместник всяческими безделицами подыскивается под меня и легко сказать может, что деньги похитил я!..
— Каюсь, Гаврила Романович! Тысячу эту проиграл в вист с вице-губернатором, губернским прокурором и председателем уголовной палаты…
— Все любимцы наместника! — вставил Державин. — А что же ссуды купцам?
— Просил у них денег на покрытие карточного долга. Обещали дать, но если сами возьмут у казны без расписки.
Державин ободряюще положил ему руку на плечо:
— Изложи все на бумаге, как письмо губернатору.
Что делать! Сам небось был таким же. И чрез проклятые карты сколько мучений пережил!
По уходе Грибовского Державин велел пригласить к себе сперва вице-губернатора, затем прокурора и председателя палаты. Вице-губернатор был известный плева-ка. Скажет — сплюнет, переспросит — снова. Он был до крайности удивлен поздним приглашением, каковое последовало в семь пополудни. Поговорив с ним сперва о посторонних материях, Державин в виде дружеской откровенности объявил ему о несчастии.
— Посоветуй, батюшка, что же мне делать?
Услышав сие, плевака принял важный вид и стал вычислять многие свои замечания насчет неосторожности губернатора:
— Грибовский не стоил доверенности вашей. С ним надобно поступить по всей строгости как с беспутным расхитителем и картежником!
— Возьмите-ка бумагу со стола да прочтите, — спокойно сказал Державин.
Вице-губернатор, увидя свое имя между игроками, даже плеваться перестал. Сперва он взбесился, потом оробел и в крайнем замешательстве уехал домой. Затем Державин пригласил прокурора и председателя палаты. Испугавшись ответственности за картеж, они уже не могли предпринять со своей стороны доносов или других шиканов.
С купцами было проще. Собрав их, Державин представил дурной поступок сей во всей ясности и сказал, что отошлет всех тотчас в уголовную палату, коль скоро не распишутся они в книгах. Купцы все без всякого прекословия исполнили. Недостающую тысячу рублей Державин внес свою и теперь мог спокойно ожидать враждебных противу себя действий. И они не замедлили последовать.
На другой день в губернское правление явился прокурор.
— Вот, ваше высокопревосходительство, — сказал он Державину, — мой протест, как вами был я призван в необыкновенное время ночью для прочтения бумаги, в которой я умышленно замешан в карточной игре…
Губернатор со смехом сказал ему:
— Да полноте! Что это вы затеваете пустое? Я вас никогда к себе не призывал! Да и в приказах никакие деньги не пропадали. Впрочем, вам, как говорится, и карты в руки. Ступайте да освидетельствуйте денежную казну по документам.
Прокурор удивился, сходил в приказ и, нашед все в целости, воротился к губернатору. Державин на его глазах изодрал поданный им протест:
— Возвращаю его вам как вашу сонную грезу… — Он оборотился к бывшему в правлении Грибовскому: — Андриан Моисеевич! Вели-ка подать шампанского, и выпьем за скорый мой отъезд в Питербурх!
Державин сам ототкнул бутыль, налил всем, в том числе и прокурору, по рюмице, выпил свою и тем завершил недолгое пребывание в Олонце.
Указом правительствующему сенату от 15 декабря 785-го года он был назначен губернатором в Тамбов и 5 марта 786-го года вступил в управление новой губернией.
4
«Мне сорок три года — возраст почтенный; я уже не средовек, а подстарок. Но мнится, только начинаю жить. Толь свежи чувства, толь жаден разум, толь много сил ощущаю в себе.
Был нищ и наг — стал знатен и с порядочным состоянием. Был безвестен — сделался знаменит; все питерские журналы — «Зеркало света» и «Лекарство от скуки и забот» Туманского, «Новые ежемесячные сочинения» Дашковой, «Новый С.-Петербургский вестник» Богдановича наперебой просят о сотрудничестве. В семье, с драгоценной Катюхой щастлив и безмерно, хоть детей не прижили. Посвыклись, но по-прежнему горячо любим друг дружку. Чего ж еще желать?
Конечно, мечталось мне сесть губернатором на Казани, вблизи священного праха предков. Но как сего добиться, ежели нынешний казанский губернатор генерал-майор Татищев кресла своего покидать не намерен! Зная недовольство его своим наместником князем Мещерским, старался я в Питере мимоходом шуточным образом склонить его переехать в Тамбов; он почти с досадою отозвался, что местом своим доволен. А опосля разнес
