Тензин Гьяцо - Моя страна и мой народ. Воспоминания Его Святейшества Далай-ламы XIV

Я полагаю, что все эти идеи более или менее ясно осознавались китайцами, когда они захватили Тибет 10 Лет назад[8]. Тогда они думали, что могут завоевать Тибет, имея в запасе лишь претензию на юридическое оправдание и угрозу применения силы. Но упоминавшиеся три цели, особенно последняя, заставили их продолжить агрессию даже после того, как они поняли, сколько жизней, материальных затрат и морального урона им будет это стоить.

Перед угрозой полного уничтожения моего народа и всего, ради чего он жил, я посвящаю себя единственному способу действий, который мне остался в эмиграции: напомнить миру через ООН, а теперь и через эту книгу о том, что произошло и продолжает твориться в Тибете, заботиться о тибетцах, которым удалось вместе со мной вырваться на свободу, и составлять планы на будущее.

После того, как я оставил страну, около 60 тысяч тибетцев последовали за мной в эмиграцию, несмотря на трудности, которые ожидали их при пересечении Гималаев, и опасность попасть в руки китайской охраны. Они были из разных классов, представители всего нашего народа. Среди них есть ламы, пользующиеся в нашей стране всеобщей известностью, ученые эрудиты, около пяти тысяч монахов, некоторые правительственные чиновники, купцы и солдаты и громадное большинство простых крестьян, кочевников и ремесленников.

Многие из них ускользнули маршрутами, гораздо более трудными и опасными, чем мой. Некоторые ухитрились провести свои семьи. Дети иных умерли от трудностей при пересечении гор. Но большое число мужчин среди беженцев разлучились со своими семьями во время борьбы и переживают теперь дополнительное горе, зная, что их жены и дети оставлены китайцам.

Эти беженцы разбросаны сейчас по общинам, находящимся в Индии, Бутане, Сиккиме и Непале. Некоторые известные граждане Индии разных политических ориентаций создали Центральный комитет помощи тибетским беженцам. Они работают совместно с правительством Индии для того, чтобы помочь тибетцам Добровольческие благотворительные организации ил многих других стран помогли нам деньгами, пищей, одеждой или медикаментами. Правительства Британии, Америки, Австралии, Новой Зеландии послали дары, чтобы помочь нам дать образование нашим детям. А правительство Южного Вьетнама подарило нам рис.

Мы действительно благодарны за всю эту доброту, она была бесценной в то время, когда нам нужно было начинать все сначала. Но, конечно же, мы не собираем ся жить на подаяние более, чем это необходимо. Мы хотим встать на свои собственные ноги как можно быстрее. Для этой цели правительство Индии помогло найти работу большинству наших здоровых мужчин. В настоящее время многие из них, включая большое число монахов, работают на строительстве дорог. Но для горных людей это очень нездоровая работа, проходящая на жарких равнинах Индии, и мы старательно пытаемся, опираясь на симпатии правительства Индии, переместить наших беженцев в районы, где климат не очень бы отличался от нашего собственного. Для этого мы смогли организовать центры обучения ремеслам в Дарджилинге и Дельхаузи, которые находятся у подножия Гималаев, и теперь около 600 человек обучаются там полезным профессиям. Около 4 тысяч уже живут в сельских общинах Мисора и Ассама, подыскиваются и другие подходящие места. Оставшиеся из старших постепенно находят крестьянскую работу, на лесоповале и в молочной промышленности. Мы стараемся обучить побольше молодых людей в возрасте от 16 до 25 лет техническим профессиям, чего нам так недоставало в старину.

О детях у меня особая забота, поскольку здесь больше пяти тысяч тех, кому нет 16. Детям еще труднее, чем взрослым, оказаться вырванными из родной почвы и помещенными в совершенно иную среду. Многие дети умерли в первые же дни просто от перемены еды и климата. Нам нужно предпринять нечто решительное для сохранения их здоровья, а также для их образования. Это вопрос большой важности. Мы знаем, что наших детей в Тибете забирают от родителей и воспитывают как китайских коммунистов, а не как тибетских буддистов. Я уже рассказывал, как тибетские дети отказывались принять китайскую веру, но было бы странным думать, что дети, забранные из дома в младенчестве, не вырастут коммунистами (если китайский коммунизм продержится до тех пор). Поэтому в будущем поколении тибетские дети, выросшие в Индии, могут стать очень важными людьми - ядром той мирной религиозной жизни, которую мы хотели бы сохранить и вернуть.

Пока что нам удалось устроить школы у подножия гор примерно для тысячи детей, и мы готовим достаточно школ для остальных. Все родители беженцев очень хотят послать своих детей в эти школы, где они могут вырасти здоровыми и настоящими тибетцами. Там их учат тибетскому языку, основам религии и истории Тибета в качестве главных предметов. А также их обучают английскому, хинди, математике, географии, всемирной истории и естествознанию.

Дети дошкольного возраста - это другая проблема. Они больше всех пострадали от климата Индии и инфекций, которых в Тибете почти не бывало. Их родители прекрасно понимали, что не могут о них как следует позаботиться. Поэтому я предоставил всем им моё личное покровительство. Я решил устроить детский сад и поручил это дело моей старшей сестре. Тогда правительство Индии одолжило нам для этой цели два пустовавших бунгало вблизи моего нынешнего дома в Дхарамсале.

Результат оказался поразительным. Почти раньше того, как мы узнали, где будем располагаться, нам уже привезли 800 хрупких детишек. Моя сестра и добровольные помощники вынуждены были выискивать насущнейшие предметы жизни для этой громадной семьи. Мы и сейчас не можем предоставить этим детишкам ни малейшей роскоши, но уверены, что их любят и содержат здоровыми и счастливыми, насколько счастливыми могут быть дети беженцев. Правительство Индии выделяет средства на их содержание, а также разными способами помогают отдельные люди и благотворительные организации. Постепенно мы смогли послать наших старших детей в школы, и теперь в Дхарамсале у нас осталось около 300 дошкольников, все младше семи лет.

Именно для такого рода деятельности, а также для поддержания маленького правительственного ядра и использовался золотой песок и серебряные слитки, которые я разместил в Сиккиме в 1950 году. Мы продали их за наличные, и этого оказалось почти достаточно для всей той работы, которую я и мое правительство хотели и должны были сделать для наших беженцев и будущего Тибета.

Для меня и для всех беженцев продолжение исповедания нашей религии остается таким же важным, как и наша борьба за выживание в этом незнакомом мире. Мы соблюдаем свои церемонии точно так же, как делали в Тибете, за исключением того, конечно, что не можем придать им древнюю яркость и роскошь. Но, с другой стороны, в старину они были слишком уж украшены, и, может быть, неплохо исполнять их более аскетично.