Лучано Паваротти - Мой мир

Во время своих поездок я люблю делать покупки. Но для этого нужно соответствующее настроение. Если оно появляется, то я становлюсь просто ненормальным. Желание что-то купить возникает неожиданно, и я очень чувствителен к таким импульсам. Однажды в аэропорту Парижа я увидел шарф от фирмы «Гермес», который мне очень понравился. Он был невероятно дорог, но я его купил и носил ежедневно в течение нескольких лет. Тогда моей секретаршей была Джованна Кавальере, она знала, как мне нравится этот шарф, и стирала мне его каждый вечер. Я очень любил, чтобы утром этот красивый шарф был чистым.

Помню еще один случай в магазине, характерный для меня. Я снимался в рекламе для «Американ экспресс» в нью-йоркском магазине «Абакромби и Фитч», где прежде никогда не был. Он расположен в конце Манхэттена рядом с Уолл-стрит. Менеджер и съемочная группа пригласили нас в магазин вечером, когда покупателей уже не бывает. В тот день я пел в «Метрополитэн» и освободился после полуночи, когда пусты не только магазины, но и улицы.

Оказавшись в этом замечательном магазине, я увидел множество вещей, которые сразу захотел купить: потрясающую спортивную мужскую одежду, другие красивые вещи для мужчин и женщин. К этому часу кассы были, конечно, закрыты, но менеджер был столь любезен, что открыл их опять для меня. Кончилось тем, что я накупил столько всего, что поразил съемочную группу. Я редко хожу за покупками, но уж если делаю это, то именно при необычных обстоятельствах.

Часто я замечаю вещи, которые хотелось бы купить, когда сижу в машине. Не знаю, почему так получается, но, возможно, потому, что когда сидишь и смотришь через стекло, то забываешь о множестве других проблем. Может быть, еще и потому, что в те редкие минуты, когда я нахожусь не в отеле и не в концертном зале, я бросаю взгляд на обычный мир и хочу купить его частицу.

Однажды я спешил в лондонский аэропорт. Проезжая пригород, я заметил какую-то ткань в витрине — она показалась мне невероятно красивой. Попросил остановить машину и вышел. Да, я не ошибся: никогда раньше не видел подобного материала. Магазин был открыт. Я купил ткань на два халата и улетел из Англии очень довольный собой.

Но мне не всегда так везет. Когда я захочу чего-нибудь особенного, то это просто не выходит из головы. У меня была пара ботинок, купленных в Лондоне. Они были удобные и красивые. Я очень любил их — больше другой своей обуви — и носил постоянно. Через год от них ничего не осталось. Я собирался приобрести еще несколько пар таких же ботинок, но никак не мог вспомнить, где же их купил в первый раз. Когда я опять оказался в Лондоне и записывал «Эрнани» с Джоан Сазерленд для «Декка Рекордз», то искал эти ботинки везде, заходил во все магазины, где был раньше, но безуспешно.

Однажды в свободный от записи день я поехал в гости к друзьям. За мной прислали машину с шофером, и мы с секретаршей отправились на большом «бентли». По пути, проезжая какой-то городок, я увидел мастерскую по ремонту обуви. У меня очень хорошее зрение, и я заметил в витрине те самые ботинки, которые так долго искал.

Я попросил водителя остановить машину. Джованна сказала, что это глупо: откуда такая уверенность, что это именно те ботинки? Я ответил, что не ошибаюсь. Она заметила:

— Лучано, это же ремонтная мастерская, и ботинки, наверное, не продаются.

— Тогда зачем же их выставили?

— Не знаю, но все-таки они не для продажи.

Я знаю, что упрям, но, как правило, все остальные тоже таковы. Я вышел из машины и подошел к мастерской. Конечно, модель была та самая и даже оказалось, что ботинки моего размера. Я сгорал от нетерпения, но, к моему огорчению, дверь была заперта. Это казалось странным: ведь было позднее утро, четверг. Джованна заметила надпись: «Закрыто по четвергам». И опять посоветовала забыть об этих туфлях.

Она хотела от меня слишком многого. Туфли были так близко, всего в нескольких сантиметрах. Я знал, что больше никогда их не увижу. Это выглядит немного по-детски, если не знать, как трудно мне подобрать обувь.

Я всматривался через окно в темный зал, и мне показалось, что внутри горит свет. Конечно, там кто-то есть. Мы постучали. Наконец к окну подошел мужчина. Он приоткрыл дверь и сказал, что мастерская закрыта. Я объяснил ему, что я из Италии и не смогу сюда приехать еще долгое время. И что ботинки на витрине — именно те, которые я долго искал. Они продаются? Да! Самое удивительное, что это была единственная пара и как раз моего размера. Но еще более удивительное было впереди: он сказал, что не может мне их продать. Почему? Потому что сегодня четверг. Как вам такое нравится? Я предложил заплатить вдвойне. Он не захотел. Ничто не могло его переубедить. Может, четверг — церковный праздник? Мы упали духом.

И все-таки эти ботинки я получил. Если вы думаете, что я убедил этого мужчину, запев посреди улицы, то ошибаетесь. Я всегда настойчив в достижении цели, но слишком серьезно отношусь к пению, чтобы пользоваться им в таких целях. К тому же этот человек не просил меня спеть. Я поступил проще: мы записали его адрес, а когда вечером вернулись в отель, Джованна отправила ему письмо с чеком. Он прислал мне ботинки в Италию.

Даже теперь, когда у меня много денег, я сохранил привычки тех лет, когда был беден. Например, ненавижу что-либо выкидывать. Все эти годы я изводил своих секретарш тем, что при переездах с места на место я заставлял их брать с собой еду, которая оставалась. Правда, во время короткого турне по Южной Америке мы не делали этого, но если предстояло оставаться где-нибудь надолго, например на несколько дней, то люблю набивать холодильник таким количеством продуктов, которое вдвое превышает наши потребности. И когда мы уезжаем, еда всегда остается, а я терпеть не могу оставлять что-либо после себя.

Несколько раз эта привычка меня подводила. Однажды мы возвращались в Нью-Йорк из турне, организованного Тибором. Мы летели из Европы частным самолетом, нью-йоркские таможни не могли принимать частные рейсы. Нам пришлось лететь через Северную Каролину. Обычно, когда я прибываю в Нью-Йорк, мой старый друг Энрико Серранте из компании «Алиталия» встречает меня в аэропорту и объясняет на контроле, что я не преступник. Но в Северной Каролине я никого не знал и не был уверен в таможенниках.

Мы ждали, когда окончится досмотр, и не могли понять, о чем так долго говорят работники таможни в другой комнате с Николеттой и моей ассистенткой Ларисой. Я пытался заснуть в самолете, но мне все же не терпелось долететь до Нью-Йорка и лечь в постель.

Но это откладывалось на неопределенное время, так как таможенники заинтересовались двумя большими коробками и спрашивали моих помощниц, что в них. Лариса (которая к тому же является массажисткой и разрабатывает мою коленку) сказала, что в одной коробке принадлежности для массажа. Ее попросили открыть коробки. Когда инспекторы увидели, что мы везем из Европы фрукты и овощи, то были поражены: оказывается, из Европы в Америку нельзя ввезти ни одного яблока. Мы этого не знали. С мясными продуктами, которые были у нас (в основном просцютто и салями), было еще строже. Таможенники были очень рассержены.