Ирина Воскресенская - Фаворитки у российского престола

Так закончилась история последней фаворитки-любовницы у российского императорского престола.

Императоры Александр III и его сын Николай II были верными супругами и никаких фавориток-любовниц при своих особах не имели.

Послесловие

Итак, дорогие читатели, у российского престола фаворитки Государынь коренным образом отличались от фавориток Государей. В первом случае это были в основном подруги, наперсницы, помощницы в любовных похождениях и даже родные сёстры фаворитов. Такими были Аграфена Фёдоровна Челяднина у великой княгини Елены Глинской; Модеста Балк (Монс) у Екатерины I; Юлия Менгден у Анны Леопольдовны; Мавра Егоровна Шувалова (Шепелева) у Елизаветы Петровны; Анна Никитична Нарышкина, Анна Степановна Протасова и Марья Саввишна Перекусихина у Екатерины II.

Правда, у Екатерины II были и такие фаворитки, которые выполняли политические и государственные поручения и ни в какой степени не участвовали в интимных делах государыни. Например, Екатерина Романовна Дашкова (Воронцова) и Александра Васильевна Браницкая (Энгельгардт).

У царевны Софьи не было фавориток-подруг и наперсниц. Но взамен у неё было большое количество тёток и сестёр, Михайловен и Алексиевен, которые вполне покрывали этот недостаток. Правда, некоторых непослушных братец Пётр I отправил в монастырь, а также старался препятствовать общению царевен между собой, но они всё равно общались и помогали Софье и друг другу чем могли.

Анна Иоанновна имела двух-трёх близких ей статс-фрау, но они не могли быть названы фаворитками: все бразды правления были у Бирона, а он влияния на себя в государственных делах не терпел. Однако у императрицы была тайная её фаворитка, всегда помогавшая ей в самых интимных делах, особенно в вопросах деторождения и признания родившихся у Анны Иоанновны детей своими. Это была по воле Анны Иоанновны официальная супруга Эрнста-Иоганна Бирона — баронесса Бенигна фон Тротта-Трейден, обслуживавшая императрицу во всём, становясь как бы зеркальным отражением Анны Иоанновны: когда у Анны Иоанновны вырастал живот, то и у Бенигны живот, правда, благодаря подушке, тоже становился большим и круглым. А когда у императрицы живот опадал, то и у баронессы опадал живот, но зато (вместо подушки) появлялся мальчик, её сын от Бирона. И так по крайней мере два раза: сначала Пётр, а потом Карл.

Разумеется, все фаворитки, в том числе и подруги-наперсницы Государынь, имели большой вес при дворе, создавали атмосферу преклонения перед государыней и влияли в той или иной степени на придворные и государственные назначения. А некоторые вмешивались и в личные, и в государственные дела своей покровительницы. Например, фаворитка правительницы Анны Леопольдовны — баронесса Юлия Менгден.

Последней фавориткой у русского престола была Анна Александровна Вырубова. Эта женщина с полного одобрения императора Николая II была самой близкой подругой последней российской императрицы Александры Феодоровны и выполняла не только личные просьбы императрицы, но и была участницей всех её личных, даже интимных дел, став, можно сказать, членом императорской семьи. Участвовала она и в делах большой государственной важности: в подборе новых кандидатур на высокие посты, в отстранении одних министров и назначении других, в привлечении в этот процесс Распутина. Вырубова была единственным крепким связующим звеном между императрицей и Распутиным, а в период, когда Александра Феодоровна начала сама править Россией, то между нею и государственными мужами. Анна Александровна сумела окружить императрицу своими людьми, в полном смысле своими: одной из почитательниц Распутина, а следовательно, и близкой к императрице, была её сестра, в замужестве Пистолькорс; второй приближенной к императрице была тоже её сестра — Лили, в замужестве Ден. Анна Вырубова выполняла самые разнообразные поручения императрицы.

Но порой без ведома Аликс, или Саны, как её называла Анна, даже втайне от неё, она действовала самостоятельно. Вырубова почти всю свою жизнь как бы растворила в жизни царской семьи, однако и к себе требовала от «царей» внимания.

В западноевропейских странах картина отличалась тем, что в большинстве случаев королева не могла иметь официальной фаворитки, потому что, полностью завися от воли короля-супруга, она не играла первенствующей роли при дворе и даже в своём влиянии на короля и на двор уступала официальной фаворитке. А потому о подругах королев, далее таких, как Изабелла II Испанская, Елизавета I Английская, самостоятельно царствовавших, история оставила скудные сведения, а то и вообще ничего не оставила. Исключением явились фаворитки французской королевы Марии Антуанетты — принцесса де Ламбаль и Жюли де Полиньяк, о которых говорили на каждом парижском углу и о которых вместе с их покровительницей рассказывалось в памфлетах и показывалось в карикатурах, расклеенных по всему Парижу, такое порно, что и читать, и смотреть было стыдно. Эти две фаворитки составляли полную противоположность друг другу: Ламбаль была носительницей черт характера, не совместимых с законами фаворитизма, но, как ни парадоксально, не избежала самой грязной клеветы. Жанна де Полиньяк служила ярким примером фаворитизма в самых гнусных его проявлениях.

Она прославилась своим салоном, где устраивались оргии при участии самой королевы и куда не всегда допускался даже король Людовик XVI. Полиньяк сумела стать любовницей родного брата короля, графа д’Артуа, и когда наступили тяжелые для короля и королевы времена — дни французской революции, она, опустошив королевскую казну, вместе со своим любовником спокойно покинула свою благодетельницу, отправившись в эмиграцию. Принцесса де Ламбаль сначала тоже отбыла в эмиграцию, но совесть не позволила ей оставить свою королеву в тяжёлую минуту, и она вернулась, поплатившись жизнью за эту верность Марии Антуанетте: разъярённая толпа узнала её на улице и растерзала на кусочки.

Фаворитки французских королей, которые при Генрихе II получили статус официальных фавориток, а это было принято и при других европейских дворах, имели и среди придворных, и в государственных, и в политических делах значение даже выше, чем королева-супруга. Например, Диана де Пуатье при короле Генрихе II, Франсуаза Атенаис де Монтеспан при Людовике XIV, Габриэль д’Эстре при Генрихе IV, Жанна-Антуанетта де Помпадур при Людовике XV, Анна Болейн при Генрихе VIII Английском и другие.

В отличие от Западной Европы у престола в православной России, несмотря на фаворитизм, у российских государей не было принято во всеуслышание объявлять фаворитку официальной, а тем более при дворе и в высшем свете неуважительно относиться к супруге-царице или императрице в угоду фаворитке. При российских дворах о фаворитках знали, им льстили, к ним обращались с просьбами, но в то же время о них как бы никто даже и не ведал. Они служили при дворе фрейлинами, камер-фрейлинами или даже статс-дамами, а это было всеми уважаемое положение в обществе. Если же фаворитка не была удостоена статуса фрейлины или камер-фрейлины (статс-дамы уже не были юными девами, а были замужними дамами и, можно сказать, в силу их возраста и семейного положения не котировались у российских государей), то государь обращался к супруге с просьбой принять её в свою свиту. Так поступил Александр I относительно княгини Марии Антоновны Нарышкиной, так поступил Александр II относительно княжны Екатерины Михайловны Долгоруковой. Конечно, императрицам Елизавете Алексеевне и Марии Александровне это было весьма неприятно, даже горько, но фавор держался в тайне, поэтому просьбы бывали удовлетворены. Все придворные и высшее общество знали об этом, но никто открыто ничего не говорил, а только шептались. Такова была мораль фаворитизма у российского престола.