Борис Шубин - Дополнение к портретам

Показывая своих героев, как мы бы выразились сегодня, в стрессовых ситуациях, А. П. Чехов очень тонко подметид, что реакция на стресс строго индивидуальна и зависит от многих факторов, в том числе от социального положения человека. Так, для маленького забитого чиновника Червякова, случайно чихнувшего на лысину генерала Брызжалова, этого комичного эпизода оказалось достаточно, чтобы испугаться буквально насмерть, Блестящий пример чрезмерной реакции на простейшую ситуацию!

Ведущую роль психического стресса в развитии или усугублении соматической болезни Чехов показывал неоднократно. Например, в «Иванове» туберкулез у жены героя пьесы развивается на фоне ее постоянных душевных переживаний, связанных с изменой мужа. Земский врач Львов пытается усовестить Иванова: «…Самое главное лекарство от чахотки – это абсолютный покой, а ваша жена не знает ни минуты покоя. Ее постоянно волнуют ваши отношения к ней… Ваше поведение убивает ее».

И действительно, больная была сражена окончательно, когда Иванов в пылу ссоры произносит убийственную фразу: «Так знай же, что ты… скоро умрешь… Мне доктор сказал, что ты скоро умрешь».

Смерть магистра Коврина (рассказ «Черный монах») не случайно совпадает с получением письма от несчастной Тани, жизнь которой он исковеркал.

«Сейчас умер мой отец. Этим я обязана тебе, так как ты убил его. Наш сад погибает… Этим я обязана тоже тебе… Мою душу жжет невыносимая боль…»

Убитая горем Таня проклинала его, желала его гибели, и от этого Коврину стало жутко. Механизм смертельного легочного кровотечения у туберкулезного больного, несомненно, связан с повышением артериального давления на почве стресса.

«…Я врач и посему, чтобы не осрамиться, должен мотивировать в рассказах медицинские случаи», – писал А. П. Чехов в связи с рассказом «Именины». И потом был чрезвычайно обрадован, когда узнал, что читательницы признают в высшей степени достоверной сцену родов в этом рассказе.

В описании «медицинских случаев» Чехов как художник верен себе: он предельно лаконичен и сдержан, но при этом умеет выбирать настолько существенное и характерное, что нескольких штрихов оказывается достаточно для воссоздания картины болезни.

Повесть «Мужики» открывается болезнью лакея гостиницы «Славянский базар» Николая Чикильдеева: «…У него онемели ноги и изменилась походка, так что однажды, идя по коридору, он споткнулся и упал вместе с подносом, на котором была ветчина и горошек. Пришлось оставить место».

Если лакей, привыкший лавировать с подносами среди столиков, спотыкается и падает в пустом и свободном коридоре, значит, он действительно болен очень серьезно.

Как блестящее на плотине горлышко от разбитой бутылки создает иллюзию лунной ночи, так валенки в летнюю пору на ногах Чикильдеева позволяют читателю представить тяжело больного человека: «Старухи и бабы глядели на ноги Николая, обутые в валенки, и на его бледное лицо и говорили печально:

– Не добытчик ты, Николай Осипыч, не добытчик! Где уж!»

В рассказе «Учитель» мы узнаем о смертельной болезни Федора Лукича Сысоева по тому, как он собирается к торжественному обеду: надевая парадный костюм и штиблеты, он так утомился, что вынужден был прилечь и выпить воды.

Буквально в двух фразах рассказано о болезни Павла Ивановича (рассказ «Гусев»), погибающего от туберкулеза: «Этот человек спит сидя, так как в лежачем положении он задыхается… От кашля, духоты и от своей болезни он изнемог, тяжело дышит и шевелит высохшими губами». Мы не удивляемся, когда вдруг обрываются обличительные монологи Павла Ивановича и мы узнаем, что этот «неспокойный человек» умер.

«Право, недурно быть врачом и понимать то, о чем пишешь», – заметил Антон Павлович в одном из своих писем.

Рассказы и пьесы доктора А. П. Чехова лучше многих специальных журналов и книг показывают, какие медицинские проблемы занимали помыслы людей на заре нынешнего века.

Такая «модная» сегодня болезнь, как рак, упоминается всего в трех произведениях Антона Павловича. Вернее, в двух, потому что смерть героя рассказа «Крыжовник» от рака желудка осталась только в первоначальных замыслах писателя.

В «Попрыгунье» доктор Дымов вскрывает труп больного злокачественной анемией и находит у него рак поджелудочной железы.

Более подробно онкологическая больная изображена в повести «Три года».

Хочется отметить, что, редактируя эту повесть, которая задумывалась как роман, Антон Павлович производит значительные сокращения текста, но при этом сохраняет большинство подробностей, имеющих отношение к болезням ее героев.

Позволю себе напомнить сюжет этого широко известного произведения.

(Однако мне давно уже следовало оговориться, что разбирать по ниточкам произведения А. П. Чехова опасно: это разрушает их тончайшую художественную ткань. Чехова надо читать и перечитывать.)

Алексей Лаптев – сын московского купца-миллионера безнадежно влюблен в дочку провинциального врача Юлию Сергеевну. Он делает ей предложение и получает отказ. Но, поразмыслив, что брак с порядочным, образованным, добрым и любящим ее человеком может изменить ее неинтересную жизнь с капризным и эгоистичным отцом, Юлия Сергеевна соглашается.

После свадьбы молодые понимают, что совершили непоправимую ошибку, и глубоко страдают.

Рядом с ними живут и страдают близкие им люди: ослепший и брошенный всеми отец Алексея – основатель галантерейной торговли «Федор Лаптев и сыновья», потерявший рассудок брат Алексея, умирающая от рака грудной железы сестра Алексея – Нина Федоровна, на истории болезни которой мы и остановимся.

Нине Федоровне еще не исполнилось 40 лет. Мы застаем ее после операции – удаления груди.

Живет она в провинциальном городе (по улице мимо ее дома гоняют стадо). Но город, надо полагать, не маленький, потому что в нем практикуют 28 врачей – цифра по тем временам значительная, если учесть, что всего в России, когда писалась повесть, значилось чуть более 12,5 тысячи врачей. Больше всего врачей было сосредоточено в Петербурге (1500 врачей) и в Москве (1000 врачей). В сельской местности один врач обслуживал в среднем 33 тысячи человек, а в ряде губерний России один врач приходился на 50 и более тысяч жителей.

(Для сравнения заметим только, что сегодня лишь годовой прирост врачей в СССР в два с лишним раза превышает общую их численность в России чеховских времен, а всего у нас в стране, по данным на начало 1980-х годов, здоровье трудящихся охраняло уже более миллиона врачей различных специальностей.)

Однако вернемся к повести А. П. Чехова.

Чтобы сделать Нине Федоровне несложную операцию, хирурга приходится выписывать из Москвы – из местных медиков никто не взялся. Дело, конечно, не в низкой квалификации докторов, а в боязни их подорвать свою репутацию.