Винсент Буглиози - Helter Skelter: Правда о Чарли Мэнсоне

Мы съехали на пыльную “улицу” ранчо и остановились у салуна “Лонг Бранч”. Кроме меня самого, на ранчо приехали лейтенант Хелдер и сержант Калкинс из следовательской группы по “делу Тейт”, сержант Ли из ОНЭ, сержанты Гуэнтер, Уайтли и Уильям Глизон из ОШЛА, а также наш проводник, Дэнни ДеКарло. В конце концов он согласился сопровождать нас, но только при одном условии: мы должны были заковать его в наручники. Таким образом, если где-то поблизости еще оставались члены “Семьи", они не подумают, что Дэнни “сдал корешей” добровольно.

Помощники шерифа бывали здесь и прежде, но мы нуждались в ДеКарло по одной простой причине: он мог показать места, где Мэнсон и его “Семья" упражнялись в стрельбе по мишеням. Цель поисков — любые пули 22-го калибра и/или гильзы от них.

Но сначала я хотел получить у Джорджа Спана разрешение на обыск ранчо. Гуэнтер указал мне хижину старика, которая стояла справа и чуть в стороне от декораций вестернов. Мы постучали, и молодой женский голос ответил: "Заходите сразу, чего стучать".

Создавалось впечатление, что все мухи в округе слетелись в хижину, надеясь укрыться в ней от ветра. Джордж Спан, возраст 81 год, сидел в обветшалом кресле в ковбойской шляпе и темных очках. На коленях — чихуахуа, у ног — кокер-спаниель. Девушка-хиппи лет примерно восемнадцати готовила ленч, а радиоприемник, настроенный на ковбойскую волну, гремел аккордами песенки “Малышка” Сонни Джеймса.

Казалось, обстановка в хижине специально готовилась к нашему приходу, как все вокруг — к съемкам: по словам Дэнни, своих девиц Мэнсон называл “малышками”.

Из-за того, что Спан был практически слеп, Калкинс передал ему пощупать свой значок. Когда мы назвали себя, Спан, кажется, расслабился. В ответ на просьбу об обыске ранчо он великодушно ответил: “Это мое ранчо, и можете обыскивать его, когда захотите, сколь угодно часто, днем или ночью”. Я разъяснил старику его легальные права. Закон не требовал наличия у нас ордера; требовалось лишь разрешение владельца. Впрочем, если Спан даст нам такое разрешение, в один прекрасный день ему может понадобиться предстать перед судом и дать соответствующие показания. Спана это ничуть не смутило.

О Мэнсоне и его “Семье” речь не заходила, но Спан, должно быть, догадался, что именно они послужили причиной нашего визита. И, хотя впоследствии я подолгу буду разговаривать с Джорджем, в тот первый раз мы обменялись лишь парой слов об обыске.

Когда мы вновь оказались снаружи, почти из каждого здания на “улицу” стали выходить люди. Их было, наверное, десять-пятнадцать, большинство из них молоды и одеты в типичные для хиппи одеяния, хотя некоторые, похоже, работали на ранчо. Был ли кто-то из них членом “Семьи”, судить мы не могли. Оглядываясь по сторонам, я услышал какие-то странные звуки, исходившие из собачьей конуры. Наклонившись и заглянув в нее, я увидел двух псов и скорчившуюся в углу беззубую седую старуху лет восьмидесяти. Позже я спросил у кого-то из работников ранчо, не нуждается ли та в помощи, но мне объявили, что старуха счастлива там, где она есть.

Действительно, очень странное место.

Примерно в сотне ярдов за основной группой строений начинался склон узкого ущелья, за которым высились холмы, бывшие частью горной гряды Санта-Сюзанна. Укрытая кустарником, каменистая местность казалась более запущенной, чем была на самом деле. Интересно, сколько же раз, будучи ребенком, я видел ее во второразрядных ковбойских фильмах? Если верить Китти Лютсингер и ДеКарло, именно тут, в каньонах и оврагах позади ранчо, “Семья” укрывалась от полиции. Кроме того, по уверениям различных источников, где-то неподалеку захоронены останки Коротышки — Дональда Шиа.

Любимым тиром Чарли, по уверениям ДеКарло, было подножие оврага, хорошо спрятанное со стороны шоссе, а значит, и скрытое от глаз случайных автомобилистов. В качестве мишеней он использовал столбы ограды и мусорный бак. Под руководством сержанта Ли мы наконец приступили к поискам. Хотя в доме 10050 по Сиэло-драйв и не были найдены гильзы (“бантлайн” — револьвер, он не выбрасывает стреляные гильзы автоматически), мы хотели собрать и их, поскольку оставалась возможность того, что револьвер все же будет обнаружен и нам удастся привязать гильзы к нему или к каким-то дополнительным уликам.

Пока мы обыскивали овраг, я все думал о Джордже Спане, одиноком и почти беззащитном в своей слепоте. Я спросил: “Кто-нибудь захватил магнитофон?" Калкинс кивнул; аппарат остался в автомобиле. “Давай вернемся и запишем согласие Спана, — предложил я. — До суда еще полно времени, и мне не хочется, чтобы какой-то сукин сын приставил к его глотке нож и вынудил старика заявить, что он не давал нам разрешения”. Мы вернулись и записали согласие владельца ранчо. Тем самым мы оберегали и его самого; факт существования такой записи мог расстроить преступные планы.

ДеКарло показал нам еще одно место, примерно в четверти мили по одному из каньонов, где иногда практиковались в стрельбе Чарли и его подручные. Там мы нашли множество пуль и гильз. Из-за ветра, нагнавшего тучи пыли, наши поиски вышли не слишком тщательными; сержант Ли, однако, пообещал вернуться сюда через несколько дней и постараться найти еще что-нибудь.

Всего в тот день мы обнаружили приблизительно шестьдесят восемь пуль 22-го калибра (“приблизительно” оттого, что некоторые из них были, скорее, фрагментами, чем собственно пулями) и двадцать две соответствующие гильзы. Ли разложил их по конвертам, надписав на каждом место и время находки, и увез с собой в полицейскую лабораторию.

Осматривая загоны, я приметил там нейлоновые веревки, но те были двух-, а не трехжильные.

Находкой Гуэнтера и Уайтли стала договоренность с Дэнни ДеКарло. Тем вечером они беседовали с байкером об убийстве Хинмана и о признании Бьюсолейла. Единственной проблемой было лишь то, что суд над Бьюсолейлом шел полным ходом и стороны уже успели изложить свои аргументы.

Вопреки протестам адвоката Бьюсолейла, удалось добиться продления заседаний суда до следующего понедельника, когда обвинение надеялось вновь открыть слушания и огласить сделанное подсудимым признание.

Следователи заключили с ДеКарло договор: если тот даст показания на процессе Бьюсолейла, ОШЛА снимет предъявленное ему обвинение в краже мотоциклетного мотора.

По возвращении во Дворец юстиции меня ждала встреча в кабинете тогдашнего помощника окружного прокурора, Джозефа Буша. Кроме Буша, Стовитца и меня самого, представлявших Офис окружного прокурора, там присутствовали лейтенант Пол Лепаж (“Лабианка”) и сержант Майк Макганн (“Тейт”), представлявшие ДПЛА.