Ким Филби - Моя тайная война

Возникла идея объединить две задачи: возвращение Берджесса в Лондон и спасение Маклина. По возвращении Берджесса в Лондон из английского посольства в Вашингтоне ему, естественно, надо будет нанести визит заведующему американским отделом. Следовательно, он будет иметь хорошую возможность сообщить Маклину о намеченной операции по спасению. Он мог бы уйти в отставку в Вашингтоне и без всякого шума вернуться в Лондон, Однако показалось бы странным, если бы Маклин исчез вскоре после добровольного возвращения Берджесса в Лондон. Нужно было устроить дело так, чтобы его отправили в Англию независимо от его желания.

Эта идея очень понравилась Берджессу, и он осуществил ее самым простым способом. В течение одного дня его трижды задерживали за превышение скорости в штате Вирджиния, и губернатор реагировал на это именно так, как мы и рассчитывали. Он послал в государственный департамент резкий протест по поводу вопиющего злоупотребления дипломатическими привилегиями. Протест был показан послу. Через несколько дней Берджессу с сожалением сообщили, что ему придется покинуть США.

Как только была установлена возможность использовать Берджесса в операции по спасению Маклина, большое внимание было уделено моему собственному положению. Несмотря на все предосторожности, могла вскрыться связь Берджесса с Маклином, и расследование его деятельности могло бросить тень на меня. Казалось, вряд ли тут можно было что-нибудь сделать, но я подумал, что мне удастся отвлечь от себя подозрение, если я сам сделаю положительный вклад в расследование дела об утечке информации в английском посольстве. До сих пор я держался в стороне, предоставив ФБР и МИ-5 делать все, что они могли. Теперь, когда уже вырисовывался план спасения, у меня не было причин не подтолкнуть расследование в нужном направлении.

С этой целью я написал докладную записку в Лондон, указав, что мы, возможно, зря тратим время на дотошное изучение обслуживающего персонала посольства. Я по памяти напомнил некоторые старые материалы, из которых следовало, что начальник отдела советской разведки по Западной Европе в середине 30-х годов завербовал одного молодого человека, который только что поступил в министерство иностранных дел. Этот молодой человек происходил из хорошей семьи и получил образование в Итоне и Оксфорде. Он оказывал помощь советскому разведчику по идейным соображениям, а не за деньги. Я порекомендовал сопоставить эти данные со сведениями о дипломатах, работавших в Вашингтоне в 1944-1945 годах, то есть в период, к которому относились сведения об утечке информации. Я получил ответ от Вивьена, в котором он заверял меня, что эта сторона дела тоже имеется в виду. Однако из материалов не было видно, что в этом направлении что-то делается, а ошеломляющая скорость, с которой начали развиваться последующие события, показала, что эта идея была относительно новой.

Сопоставление старых материалов с данными об утечке информации в посольстве позволило составить список из шести имен, который был прислан нам из Лондона с сообщением, что ведется интенсивное расследование. В списке были имена Роджера Мейкинса (председатель комиссии по атомной энергии. - Прим. авт.), Поля Гор-Бута (возглавлял английскую информационную службу в Америке. Впоследствии постоянный помощник министра иностранных дел. - Прим. авт.), Майкла Райта и Дональда Маклина (можно было возразить, что Маклин не учился ни в Итоне, ни в Оксфорде, и он в самом деле не учился там, но МИ-5 не придала особого значения этой детали, считая, что, по мнению иностранцев, все молодые англичане из хороших семей должны учиться в Итоне и Оксфорде). Этот список доставил Бобби Маккензи одну из счастливейших минут в его жизни. Внимание Бобби привлек Гор-Бут. Почему? Он учился в Итоне и Оксфорде; он поступил в министерство иностранных дел в середине 30-х годов; он был знатоком классической литературы, и поэтому псевдоним "Гомер" вполне подходил к нему, а, кроме того, имя Гомер по-русски созвучно с именем Гор. Что касается убеждений, то Гор-Бут был христианином и трезвенником. Чего еще надо? Это была неплохая идея, и я надеялся, что она займет Лондон по крайней мере на несколько дней.

Берджесс собрал свой багаж и уехал. В последний вечер мы обедали в китайском ресторане, где в каждой кабине был репродуктор и играла музыка, которая помогала заглушать наши голоса. Шаг за шагом мы обсудили весь план. По прибытии в Лондон Берджесс должен был встретиться с советским другом и информировать его обо всем. После этого, приготовив лист бумаги с указанием времени и места встречи, он должен был нанести визит Маклину в его кабинете и передать ему этот листок. Затем ему предстояло прийти на эту встречу с Маклином и ввести его в курс дела. С этого момента я уже отключался от операции. Берджесс выглядел расстроенным, и я догадывался, что было у него на душе. Когда на следующее утро я привез его на станцию, моими последними словами, сказанными полушутя, были: "Смотри и сам не убеги".

Осенившая Маккензи идея в отношении Гор-Бута не произвела особого впечатления на МИ-5. Изучая свой короткий список, они искали человека из ряда вон выходящего, который меньше всего соответствовал обычному типу дипломата. Это был разумный метод, и в результате они поставили имя Маклина во главе списка. Он никогда не увлекался светскими развлечениями дипломатического корпуса и предпочитал общество независимых умов. В отличие от него все другие люди в списке удивительно соответствовали нормам своего круга. Сообщив нам свои выводы, МИ-5 информировала нас, что Маклином, вероятно, займутся, когда дело против него будет завершено. Тем временем ему будет закрыт доступ к некоторым документам министерства иностранных дел, а сам он будет взят под наблюдение. Два последних решения, принятые, видимо, с целью успокоить американцев, были неразумными. Но я не видел причин критиковать их. Я рассудил, что со временем они могут сослужить мне хорошую службу в случае каких-либо неприятностей, и оказался прав.

Тем не менее, меня встревожила скорость, с которой развивалось дело, и на следующей встрече с советским коллегой я предупредил его, что надо торопиться. У меня оказался также предлог написать прямо Берджессу. Заведующий транспортом посольства дважды спрашивал меня, что делать с "линкольном" Берджесса, который тот оставил в гараже. Использовав этот предлог, я написал Берджессу, что, если он немедленно не примет мер, будет слишком поздно, потому что я отправлю его машину на свалку. Ничего другого я сделать уже не мог. Однажды рано утром мне позвонил по телефону Джоффри Патерсон и сообщил, что только что получил ужасно длинную телеграмму из Лондона с грифом "Весьма срочно". Он отпустил свою секретаршу на неделю в отпуск, а лично ему потребуется целый день, чтобы расшифровать телеграмму. Он просил прислать ему в помощь мою секретаршу. Я отдал необходимое распоряжение и присел, чтобы успокоиться. Это наверняка было то самое. Попался ли Маклин или успел скрыться? Мне не терпелось броситься в посольство и самому помочь в расшифровке телеграммы. Но, несомненно, было благоразумнее заняться своими обычными делами, будто ничего не случилось. Придя в посольство, я пошел в кабинет Патерсона. Он был бледен. "Ким, - прошептал он, - птичка улетела". Я изобразил на лице выражение ужаса (надеюсь, мне это удалось): "Какая птичка? Неужели Маклин?" "Да, - ответил он. - Но хуже того: Гай Берджесс бежал вместе с ним". Тут уж мой ужас был неподдельным...