Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том II. Книга II - Юрий Александрович Лебедев
Характерный пример – письмо П. Л. Капице о ходе и итогах немецкой атомной программы профессора Лейпцигского университета Р. Г.Дёппеля от 12 июля 1945 г. В нём достаточно подробно описан именно уран-тяжёловодный принцип работы атомного реактора с изложением результатов немецких экспериментов по его осуществлению.[418]
Разумеется, Капица не принимал эту информацию догматически, а творчески развивал.
Сомнения Курчатова в перспективности тяжёловодного реактора опирались, прежде всего, на экономические основания. Он говорил о дефицитности и дороговизне тяжёлой воды – в США в то время тяжёлая вода стоила, по оценке Курчатова, «8000 долларов за кгр.».[419]
Любопытно отметить, что чекистская разведка интересовалась американской тяжёлой водой задолго до возникновения «атомной проблемы». Ещё в апреле 1935 года, в приложении к письму Ягоды к Сталину с отчётом о деятельности внешней разведки, среди её достижений был указан такой пункт:
«Образец (2 грамма) «тяжелой воды». Образец передан для испытания Научно-Исследоват-му Инст-ту ВОХИМУ РККА».[420]
Зачем ВОХИМу потребовалась тяжёлая вода всего через три года после её открытия и за три года до открытия деления урана медленными нейтронами, и какие её испытания нужно было производить военным химикам в это время, мне неизвестно. Но, думаю, эту информацию Курчатов мог получить, если она потребовалась ему в дискуссии с Капицей.
Но на все сомнения Курчатова относительно дефицитности и дороговизны тяжёлой воды у Капицы есть ответ, опирающийся на свой собственный инженерный опыт.
Её, как предлагал Капица, нужно было делать на основе криогенных технологий получения дейтерия, и тогда тяжёлая вода может оказаться «по цене водки».[421]
Что принесли идеи Капицы советскому атомному проекту после их реализации – это особая глава другой книги, описывающей историю другой ветви альтерверса, в которой руководителем атомного проекта СССР Сталин утвердил П. Л. Капицу. ☺
Принципиальное решение Курчатова
В отличие от Капицы, Курчатов, благодаря разведке, уже знает секреты вполне оправдавших себя американских технических решений всех элементов атомного проекта и самой конструкции атомной бомбы.
Конечно, и у него есть свои идеи, но их эффективность ещё нужно проверять. Причём эта проверка уже требует колоссальных затрат, усилий и времени. Он понимает, что если сможет повторить американскую конструкцию на основе советских материалов и технологий, успех будет обеспечен. Да, эти технологии ещё нужно создавать. И это очень трудно в нашей нищей и технически отсталой стране, но теперь, при такой поддержке Сталина, всё же вполне возможно. Но нельзя одновременно воплощать и свои, и американские идеи. Боливар не выдержит двоих…
Положение Курчатова трудное – нужно принимать ответственное стратегическое решение. И советоваться практически не с кем. Но есть один человек, который может (и должен!) вместе с ним принять решение. Это ответственный за конструкцию бомбы Юлий Борисович Харитон. Именно на его плечи ляжет конкретная работа воплощения «идей» в «железо». С ним он и держит совет. И они поняли друг друга. В сложившейся ситуации синица в руках лучше журавля в небе.
В научной биографии Курчатова уже был аналогичный случай. В 1938 г. он занимался проектированием циклотрона для ЛФТИ. Задачу тоже нужно было решить быстро. На совещании 17 июня 1938 г., посвящённом экспертизе проекта, П. Л. Капица высказал критические замечания, сводящиеся к тому, что в проекте мало творческих идей:
««Недостатком проекта является отсутствие оригинальности. В основе его лежит попытка расшифровки конструкции циклотрона Лоуренса без каких-либо существенных нововведений, которые явились бы результатом творческой разработки идеи циклотрона»,[422]
т. е. что проектанты просто скопировали американский оригинал. В ответ на это в протоколе совещания сказано:
«… проектанты проф. Алиханов и Курчатов отметили в своих выступлениях, что они не ставили своей целью разработку наиболее совершенных методов получения частиц с большой энергией. Их задача, как они её для себя формулировали, сводилась к тому, чтобы получить нормально функционирующий аппарат зарекомендовавшего себя типа для развития работ по ядерным исследованиям»».[423]
Тогда, в 1938 году, речь шла о создании циклотрона – престижного научного инструмента. Теперь, в 1945 году, решалась судьба атомной бомбы – средства стратегического выживания страны.
И кто-то должен был определить – как решать эту задачу. Кто же выбрал осуществлённое в нашей ветви альтерверса решение?
Вот информация об этом от ближайших сотрудников «по бомбе» и соавторов публикаций Ю. Б. Харитона по истории советского атомного проекта Ю. Н. Смирнова и В. Б. Адамского:
«Юлий Борисович рассказывал, что такое решение пришло не откуда-то сверху, от Сталина или Берии. Оно было результатом консультаций между ним и Курчатовым, а также с руководством атомного ведомства страны. Берия был поставлен в известность и одобрил решение.<подчёркнуто мной – Ю. Л.> Как свидетельствовал Харитон, так и осталось неясным, было ли оно доведено до Сталина».[424]
14.31. И. В. Курчатов и Ю. Б. Харитон[425]
Решение было принято именно Курчатовым и Харитоном. (Хотя идея такого решения, безусловно, лично курчатовская – Харитон только искренно поддержал её).
После этого Берия был «поставлен в известность» и, разумеется, согласился. (Разумеется потому, что это действительно конструктивное решение, которое, одновременно, выгодно подчёркивало роль Берии и разведки в глазах Сталина в случае успеха. А в случае неудачи… В случае неудачи ничто не могло ни улучшить, ни ухудшить положения – все пошли бы в «лагерную пыль»).
Знал ли об этом Сталин? Он, исходя из «политических соображений», никогда не демонстрировал своей осведомлённости, но, конечно, знал.
В первом издании книги я недостаточно внимательно отнёсся к сведениям из Википедии об истории создания бомбардировщика ТУ-4 и написал:
«Более того, можно утверждать, что Сталин не только знал о решении делать бомбу «по-американски», но и предвидел необходимость такого решения.
Он заранее предпринял серьёзные шаги для обеспечения бомбы и средством доставки «по-американски». В 1945 году, ещё до первого боевого вылета B-29 с атомной бомбой на борту, ОКБ Туполева
«получило задание остановить все собственные разработки дальних бомбардировщиков и в максимально короткие сроки скопировать B-29 насколько можно точно».[426]
Это была идея лично Сталина.
«Туполев пытался возражать Сталину, что разрабатываемый Ту-64 будет лучше, на что тот резко ответил: “Не надо лучше. Сделайте точно такой”».[427]
Туполев, конечно, не знал, что B-29 будет атомным бомбардировщиком, а Сталин знал об этом из доклада Берии. Так что вполне
