Дмитрий Шестаков - Упрямый классик. Собрание стихотворений(1889–1934)

Результатом работы, которой этот пожилой человек отдался с юношеской страстью и которая, по его собственному признанию, продлила ему жизнь еще лет на десять, стал машинописный свод стихотворений и избранных переводов отца в пяти томах. Первый экземпляр, вместе с хранившимися у него рукописными материалами, он передал в Отдел рукописей Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина (ныне РГБ), второй в Рукописный отдел Института русской литературы РАН (Пушкинский Дом), а третий подарил вдохновителю труда, написав на первом томе: «Многоуважаемому Леониду Константиновичу Долгополову – знатоку и ценителю русской поэзии – от сына Д. П. Шестакова, благодарного за большой труд в заботах о том, чтобы поэтическое творчество отца не исчезло из русской литературы и, по словам В. Г. Белинского, «попало на свою полочку». П. Шестаков. 11/ХП-1975 г.». Ранее он передал ему копии различных материалов, включая письма и инскрипты Фета и Соловьева и стихотворения Перцова, адресованные Шестакову.

Судьба бумаг и книг, которые оставались у сына поэта после передачи основной части архива на государственное хранение, неизвестна. Видимо, всё это было утрачено после его смерти: Петр Дмитриевич скончался не ранее 1979 г., когда ему исполнилось 82 года, пережив своего единственного сына Дмитрия Петровича (талантливый ученый-театровед; полный тезка деда, родившийся в год его смерти), который умер бездетным в 1973 г. «На нем закончился род филологов Шестаковых», с грустью написал его отец в предисловии к «Избранным переводам в стихах» его деда. В «Краткой литературной энциклопедии» статьи о деде и внуке Шестаковых, написанные соответственно Л. К. Долгополовым и А. А. Аникстом (Д. П. Шестаков-младший был его учеником), помещены рядом[15].

Ознакомившись с неизданными произведениями, Долгополов начал прилагать усилия к их публикации, однако добиться удалось немногого. 12 стихотворений владивостокского периода появились в журнале «Дальний Восток» (1970, № 7), 3 в томе «Библиотеки поэта». Больше редакции интереса к Шестакову не проявляли. Не была доведена до конца и предпринятая в 1973 г. работа над подготовкой к печати его переписки с Фетом. Удивляться не стоит: в преддверии столетия со дня рождения Константина Бальмонта в 1967 г. Долгополов обратился в редакцию журнала «Новый мир» с предложением написать статью к юбилею, но заведующий отделом критики В. Я. Лакшин ответил, что это не представляет интереса ни для журнала, ни для советского читателя. Издательство Казанского университета, которому ученый предложил выпустить книгу избранных стихотворений и переводов Шестакова, вообще не удостоило его ответом.

Впервые прочитав в середине 1980-х годов стихотворения Шестакова в томе «Библиотеки поэта», автор этих строк сразу же обратил на них внимание, хотя раньше даже не слышал этого имени. Значение сборника «Поэты 1880–1890-х годов» трудно переоценить: он не только дал возможность познакомиться с творчеством замалчиваемых или фактически запрещенных поэтов (К. Р. и Мережковский), но вернул читателям целую поэтическую эпоху, интересную и яркую, богатую талантами и несправедливо заклейменную официальным советским литературоведением как «безвременье». Имена большей части авторов, при всей их неравнозначности, были на слуху, а вот Шестаков стал подлинным открытием. Разумеется, заинтриговало меня и указание на обширный корпус поздних неизданных стихов, хранящихся в собрании сына.

Через несколько лет я познакомился с Долгополовым и рассказал ему о своем восхищении Шестаковым. Леонид Константинович удивился, а потом, улыбнувшись, снял с полки (дело происходило в его петербургской квартире) и показал мне четыре тома машинописного собрания стихов Шестакова (пятого у него не было) и экземпляр прижизненного сборника. Пораженный, я немедленно заявил, что это надо печатать, но в ответ услышал историю предыдущих, неудачных попыток, что, впрочем, моей решимости не убавило. Я начал вести переговоры с редакциями и предложил Леониду Константиновичу подготовить совместные публикации, но тот решительно отказался от соавторства, сказав, что Шестаков ему более не интересен и что теперь его занимают другие персоналии и проблемы. В январе 1994 г. он подарил мне все тома машинописного собрания и собранные им материалы, включая письма Петра Дмитриевича, сделанные им копии различных текстов и документов, а также свою переписку с издательствами, редакциями и т. д., предоставив распоряжаться этим по собственному усмотрению. Что касается прижизненного сборника с дарственной надписью старшему брату, то: «Это после моей безвременной», – заметил Леонид Константинович с горькой усмешкой. Увы, пророчество сбылось слишком скоро: весной 1995 г. неожиданная болезнь свела моего учителя в могилу; новых публикаций Шестакова он не успел увидеть, а книга пропала.

Путь последнего ученика Фета к читателю оказался труден, что порой наводило на мысль о фатальном невезении. Постепенно положение менялось: 15 стихотворений 1926–1934 гг. были опубликованы в алма-атинском «Просторе» (1996, № 2), «Владивостокские ямбы» в нью-йоркском «Новом журнале» (Кн. 219,2000), «Миги» в моей книге «Загадки Серебряного века» (2009), наконец, 165 стихотворений вместе со вступительной статьей и приложениями заняли почти весь номер амстердамского журнала «Russian Literature» (Vol. LX. № 1.2006). Все эти публикации делались по копиям Петра Дмитриевича, но в основу настоящего издания положены оригиналы – автографы и машинопись. При его подготовке удалось отыскать не менее 80 стихотворений (прежде всего в письмах к Перцову), не вошедших в машинописный пятитомник и, возможно, неизвестных сыну поэта; большинство их – неопубликованные тексты последних лет. Наверно, мы нашли не всё, но можно сказать, что возвращение поэта Дмитрия Шестакова к читателю состоялось.

Примечания

В настоящей книге с максимально возможной полнотой собраны стихотворения Д. П. Шестакова; переводы, заслуживающие отдельного изучения, не включены. В основу издания положены автографы и машинопись из РГБ и РГАЛИ (работа с архивными материалами выполнена В. А. Резвым); в качестве дополнительного источника использован машинописный сборник и материалы П. Д. Шестакова (СВM). По возможности восстановлены авторские тексты, освобожденные от правки П. П. Перцова, если нет прямых указаний, что Шестаков принял ее. Из вариантов приведены наиболее важные, пунктуационные различия не отмечены. Полагая читателя просвещенным и любознательным, мы воздержались от комментирования большинства реалий и персоналий, сведения о которых легко найти в справочных изданиях и интернете.