София Шуазель-Гуфье - Исторические мемуары об Императоре Александре и его дворе

ГЛАВА XXVII

Монаршее гостеприимство. Новые свидания с Александром. Деревенские занятия государя. Портрет императрицы Елизаветы

Узнав, что государь возвратился, я решила поехать в Царское Село, хотя меня несколько смущала общая молва о том, что государь никогда не дает аудиенции в деревне; уверяли, что даже если написать ему, трудно увидеть государя, так как более чем сомнительно, чтобы ему передали письмо. Помимо весьма естественного желания повергнуть мои верноподданнические чувства перед обожаемым государем, у меня было к нему несколько просьб, и между прочим о том, чтобы совершить, наконец, обряд крещения моего ребенка.

Итак, я поехала, охваченная чувством робости и смущения, и, если б было возможно, я без сожаления отказалась бы от этой поездки. Царское Село в двадцати трех верстах от Петербурга. Я остановилась в гостинице под названием «Французская реставрация», где мне дали, для меня и моих горничных, всего одну маленькую комнату, почти без мебели. Хозяин, очень удивленный, что я не в восторге от этого помещения, сказал мне хвастливым тоном, что в этой комнате останавливался французский посланник, когда приезжал в Царское Село. Я решилась вечером отправиться за справками к графине Ожаровской, супруге генерал-адъютанта Его Величества; я обоих знала давно, они были мои соотечественники, очень обязательные и милые люди. Друзья мои жили в парке. Я прошла мимо дворца, громадного здания в старом французском стиле, разукрашенного статуями, позолотой, куполами и пр. Дворец этот показался мне пустынным; одни лишь часовые стояли на посту во дворе. Уединение, в котором жил государь, внушило мне мрачные мысли. Нет, говорила я, под влиянием этих размышлений, по малой мере преждевременных: нет, император Александр в Петербурге — не тот император Александр, которого я знала в Товиани, в Вильне, в Варшаве! Таковы все государи! С какой радостью, с какой предупредительностью я принимала его каждый раз, как он благоволил посещать меня; а здесь — какая разница! Быть может, я не получу и стакана воды в этом дворце, негостеприимном, как все обиталища великих мира сего. Счастлив тот, кто никогда не приближается к ним, еще счастливее тот, кому нечего просить у них! Погруженная в эти печальные мысли, я шла медленно, не обращая внимания даже на шум карет, быстро проезжавших мимо меня; так дошла я до «китайского города», как называют построенные в китайском вкусе хорошенькие домики, числом около двадцати, где живут адъютанты Его Величества. У каждого из них свой особый дом, конюшня, погреб и свой сад. В середине этого небольшого городка, расположенного в форме звезды, находится окруженная тополями круглая беседка, где г-да адъютанты собираются на балы и концерты. Мосты, трельяжи, украшенные пагодами киоски, — все в части парка, окружающей городок, в китайском вкусе; а весь городок составляет лишь крошечную часть громадного парка.

Генерал О*** и его жена приняли меня очень хорошо. Они предполагали, что государь останется на смотрах несколько дней. Но, послав во дворец и узнав, что государь ночует у себя, генерал посоветовал мне отправиться рано утром с его женой в парк; по его словам, это был единственный способ встретить государя, который гулял в парке каждое утро. Проект отправиться в погоню за государем по парку величиной в несколько верст, — показался мне странным; пришлось, однако, согласиться, несмотря на то, что мне очень хотелось возвратиться в Петербург. Граф О*** любезно проводил меня до гостиницы. Пересекая аллею, я увидела в отдалении красивого офицера в форменном сюртуке (летний костюм, принятый при дворе), который кланялся нам; я было приняла его за государя, но офицер показался мне более стройным; притом, в аллеях было темно. Я ничего не сказала, но маленький О***, племянник генерала, вдруг воскликнул: «Это государь!» Г-жа О*** сказала мне: «Ваша счастливая звезда привела его, так как в этот час он никогда не гуляет в парке». Мы обе тотчас вернулись назад. Государь, видя, что мы идем к нему, со своей стороны пошел навстречу нам и, узнав меня, с удивлением воскликнул: «Как! Вы! С каких пор вы здесь?» И когда я ответила, он соблаговолил упрекнуть меня, что я не отнеслась к нему как к другу, и несколькими словами не предупредила о моем приезде и отняла у него две недели. Словом, он обратился ко мне с разными любезностями, которые государь так хорошо умел говорить. Я извинилась, сказав, что я побоялась обеспокоить Его Величество, ввиду поглощающих его время смотров. «Я распорядился бы иначе», — ответил государь, и он так же, как всегда, милостиво принял почтительные приветствия, которые мать моя поручила повергнуть к его стопам; он с участием осведомился о моем здоровье и спросил, по-прежнему ли его комната полна картин и птиц. Государь пожелал знать, где я остановилась, и сказал: «Вам, вероятно, очень неудобно в этой гостинице; позвольте пригласить вас к себе; ручаюсь, что вам будет лучше, чем там». Я выразила мою глубокую благодарность за такое неожиданное, любезное внимание. Государь удалился, сказав, что он должен распорядиться, чтобы приготовили мое помещение и послали за мной.

После этого я направилась с г-жой О*** к моей гостинице. Я была в восторге от этой счастливой встречи, избавившей меня от страха, что государь уже не расположен ко мне по-прежнему. Напротив, он показался мне на этот раз еще более приветливым (если это было возможно) и полным той несравненной доброты, которая должна была бы привязать к нему все сердца, если б все сердца были чувствительны и благодарны.

Вернувшись к себе, я тотчас легла, не думая, что мне в этот же вечер придется переехать во дворец. Но только что я легла, как за мной приехала карета с посланным: помещение, ужин, — все было готово, кроме одной меня. На следующий день, в семь часов утра, за мной явился первый камердинер государя в одной из тех легких, изящных карет, в которых обычно разъезжают по парку. В карету была запряжена пара великолепных лошадей. Я наскоро оделась и отправилась с моим ребенком. Меня привезли в Александровский дворец, носящий это название, так как он был построен для Александра, по приказанию императрицы Екатерины, согласно рисункам и планам прекрасного итальянского архитектора. Дворец этот замечателен по изяществу и по редкой гармонии всех его размеров. Нижний этаж занимал обыкновенно Великий князь Николай со своей августейшей супругой, но в то время Их Императорские Высочества были в отсутствии Предназначавшееся мне помещение находилось во втором этаже и соприкасалось с длинной открытой галереей, выходившей в столовую и служившей хорами для музыкантов во время больших обедов. Из всех окон моего помещения открывался прелестный вид — парк и императорский дворец в ста шагах от Александровского дворца. Через группу деревьев, скрывавших часть здания, просвечивали пять золотых куполов церкви, увенчанных сверкающими крестами, которые в тихую погоду отражались в красиво очерченном пруде, окаймленном зеленой лужайкой.