Леон Дегрелль - Эсэсовский легион Гитлера. Откровения с петлей на шее

Но там оказались несколько ледяных луж. Один из двух пленных внезапно опрокинул конвоира и бросился бежать. Его застрелили, но этот выстрел вызвал тревогу. В считаные секунды на наших солдат бросилась целая армия, армия таких людей, каких нельзя было даже представить.

Наши товарищи, захватившие двух часовых, сами того не зная, дошли до входа в большой партизанский лагерь, спрятанный за холмом. Сотни вооруженных гражданских кинулись на них и окружили.

И кто были эти бойцы? Не только одни мужчины, но также шайка растрепанных женщин и куча грязных мальчишек 13 или 14 лет, вооруженных автоматами.

Наши патрульные немедленно образовали кружок. Но их атаковали более 400 советских партизан.

Молодой лейтенант погиб одним из первых, получив пулю в голову. Остальным требовалось немедленно вырваться из ловушки. Попытка вернуться назад была нереальной, так как путь отступления был отрезан. Из-за каждого дерева по ним били автоматные очереди.

Единственной возможностью спастись была отважная попытка прорваться прямо через советский лагерь, а уже потом постараться выскочить из окружения. И они бросились вперед мимо коров, овец, костров, землянок. Наши солдаты сражались отчаянно и посеяли панику среди старых оборванных женщин.

Но только двое наших товарищей избежали гибели. Они долго бродили по лесу, пока однажды ночью наш дозор не подобрал их, полумертвых от холода и усталости.

Самые сильные немецкие дивизии в начале декабря 1943 года начали контрнаступление с целью отбить Киев. Сначала наступление развивалось успешно, немцы прорвали фронт у Житомира и продвинулись дальше на 80 километров.

Однако снова они были остановлены грязью и откатились назад с огромными потерями.

Вместо того чтобы кардинально изменить положение, эта попытка резко его ухудшила. Теперь уже мы оказались под угрозой удара с севера и северо-запада. Одновременно на юге дивизии советского генерала Конева нанесли мощный удар, развивая успех, они продвинулись далеко за Днепр в направлении Кировограда и Умани. Мы могли видеть на опаловом горизонте огромные красные пожарища, отмечавшие продвижение врага.

Штаб армейского корпуса очень хотел знать, что намерены делать русские в центре нашего сектора.

Фронт на севере трещал, фронт на юге разваливался. Но что готовится прямо напротив нас на востоке, в проклятом лесу возле Черкасс?

Пришел приказ провести более крупную операцию, которую следовало начать на рассвете 3 декабря. План был очень смелым. 300 наших солдат должны были тайно, под покровом ночи, пройти 3 километра по глубокому болоту, которое отделяло лес с юго-запада от Староселья.

Колонна должна была просочиться между советскими постами охранения, а затем войти в лес позади вражеских позиций. Ей требовалось пройти несколько километров в направлении на север и дойти до высот у деревни Ирдынь.

В назначенный час 300 человек должны пойти на штурм. Они нанесут красным удар с тыла и уничтожат их.

Я должен был командовать операцией. Вечером 22 декабря я оставил свое завещание на маленьком деревянном столе в избе и отправился навстречу новым приключениям.

Ирдынь

Предполагалось, что мы будем в Староселье в полночь. Снова шел снег.

Нашим грузовикам потребовались 4 часа, чтобы по бревенчатой дороге пройти 15 километров, после чего мы пересекли сосновую рощу к юго-западу от исходного рубежа. Нам пришлось сделать этот крюк, чтобы противник не сумел раскрыть наши планы.

Из Староселья мы спустились к болотам. Нам следовало подойти к ним с юга от позиций, которые следовало уничтожить, поэтому красные в Ирдыни совершенно ничего не подозревали.

2-я и 3-я роты Валлонского легиона действовали совместно. Отделение немецких саперов, имевшее большой запас мин и огнеметов, сопровождало нас. Их задачей было уничтожить все укрепления в Ирдыни после нашего штурма. Наши пехотные роты должны были развернуться в лесу восточнее Ирдыни по всей ширине населенного пункта. Затем предполагалось ударить по русским, захватить весь район и удерживать его столько, сколько потребуется саперам для уничтожения укреплений. После этого вероятный исходный район для советского удара в центре наших позиций будет полностью уничтожен минами и огнем, а нам следовало как можно быстрее пересечь трясину и вернуться на свои позиции.

Мы взбирались по крутой тропе в полном молчании. Затем колонна пошла по снегу вниз. Время от времени кто-то из солдат поскальзывался и падал, теряя пулемет и шлем, и катился на дно оврага.

Колонна остановилась на границе болот. Было уже почти 04.00. Полная луна очень кстати скрылась среди набежавших облаков.

Таинственные черные болота расстилались перед нами, полные опасных ловушек и капканов.

Разведчики пошли вперед. Еще накануне ночью они пытались пересечь болота и потому более или менее представляли путь. Я следовал за ними, а за мной одной колонной шли все 300 человек, которые больше всего опасались как-то нашуметь.

Почти всюду лежал снег, перемешанный с водой и грязью.

Мои солдаты в толстых зимних одеждах просто взмокли. Их лица покрылись крупными каплями пота под толстыми шерстяными башлыками. Иногда нам приходилось пересекать ручей по низкому деревянному мостику. Тогда их сапоги ужасно грохотали. В непроглядной тьме солдаты поскальзывались и часто оказывались по пояс в ледяной воде.

Но вдруг совершенно неожиданно на юго-востоке завыла сирена. Мы подумали, что все пропало. Все дружно бросились ничком прямо в грязь, но сирена продолжала вопить.

Ничего не случилось. Мы так никогда ничего и не узнали об этом случае. Вероятно, где-то на другом участке объявили тревогу. Эти истошные вопли продолжались еще минут двадцать.

Мы двинулись дальше.

Мы уже могли различить в темноте неясные очертания особенно больших кустов. Они росли на берегу. Но там же должны были находиться и вражеские посты.

Мы двигались исключительно осторожно, что никак не выдать своего присутствия. Это стало бы настоящей трагедией, если бы русские внезапно обстреляли солдат, измученных долгим переходом, которые могли отступать только через затопленные болота.

Я добрался до маленького кустика. Потом ко мне присоединился солдат, еще один… Все наши 300 бойцов пересекли болото скрытно, как летучие мыши. Мы нырнули в лес. В призрачной тишине солдаты несколько минут отдыхали, упав на снег.

Теперь нам следовало выбрать правильное направление. Русские посты справа и слева были достаточно далеко, либо их часовые спали слишком крепко, уверенные, что никакой противник не сумеет ночью пересечь 3 километра трясины.