Ваан Тотовенц - Жизнь на старой римской дороге

Де Валера презрительно усмехнулся.

— Бедный, глупый поэт. Разве он знает цену доллару?

Разговор был прерван появлением слуги, который подал мосье де Валера визитную карточку посетителя.

Импресарио прочел ее.

— Меня хочет видеть сын угольного короля Америки, — волнуясь, произнес де Валера и поспешил в фойе.

Изабелла не поверила ему.

«Какие дела могут быть у сына угольного короля к моему импресарио», — подумала она.

Но она ошиблась. Визитная карточка действительно принадлежала сыну угольного короля Америки, мистеру Роберту Шрайтеру.

Молодой Шрайтер считался самым галантным кавалером в нью-йоркском «высшем свете». Он тратил отцовские деньги, развлекаясь в своем особняке и на собственном корабле, носящем название «Посейдон».

…В фойе отеля де Валера, угодливо улыбаясь, представился мистеру Шрайтеру. Затем он вернулся к Изабелле и сообщил ей, что сын угольного короля приглашает ее после премьеры посетить его личный корабль.

— А сейчас вы должны спуститься вниз и познакомиться с мистером Шрайтером.

Испанка вместе с импресарио медленно вышла в фойе. Навстречу им поднялся сын угольного короля, самый галантный кавалер «высшего света» Нью-Йорка.

— Я много слышал о вас, — обратился мистер Шрайтер к Изабелле Серрано, — но хотел лично познакомиться с вами. Америка гостеприимная страна, мы рады принимать у себя людей искусства, особенно таких, как вы.

Изабеллу поразила простота и сердечность сына угольного короля Америки. Он говорил с ней как с равной.

Утром Шрайтер и Изабелла катались в автомобиле по Нью-Йорку.

На всех улицах, на стенах домов, в кафе, в трамваях, на станциях метро, в ресторанах — во всех концах Нью-Йорка были расклеены афиши:

ИЗАБЕЛЛА СЕРРАНО

Исполняет испанские фантастические танцы:

1. Рассвет в Андалузии

2. Буря любви

3. Море

Машина мистера Шрайтера остановилась у ресторана на берегу реки. Мистер Шрайтер нежно взял девушку под руку и помог ей выйти из машины.

— Если вы не против, мы пообедаем вместе, — предложил мистер Шрайтер.

— Хорошо, — согласилась Изабелла.

— Здесь нет андалузских вин, — сказал мистер Шрайтер, — мы будем пить бордо.

За столом сын угольного короля Америки жадно разглядывал Изабеллу, ее черные глаза с длинными и острыми, как листья пальмы, ресницами, ее гладкие смуглые руки и покусывал свои толстые, чувственные губы.

Когда обед закончился, мистер Шрайтер бросил официанту стодолларовую бумажку и они вышли из ресторана.

Сидя в машине, Изабелла испытывала огромное наслаждение, окружающее казалось ей радостным сном…

Де Валера встретил их в фойе отеля.

— Не правда ли, жизнь прекрасна? — спросил он Изабеллу.

Девушка ничего не ответила, только улыбнулась.

— Барышне необходимо отдохнуть, — сказал сын угольного короля.

На прощание Изабелла протянула руку мистеру Шрайтеру, и он припал к ее пальцам долгим поцелуем.

— Такой прелести я еще в жизни не видел, — признался мистер Шрайтер, когда испанка ушла.

Де Валера подкрутил свои маленькие усики и улыбнулся:

— Как вам будет угодно, мистер Шрайтер.

Сын угольного короля сел за стол и, выписав чек на пятнадцать тысяч долларов, протянул его импресарио:

— А с вами мы встретимся позже.

Уходя, мистер Шрайтер отдал де Валера свою визитную карточку, на которой было что-то написано.

Де Валера прочел: «Не забудьте про ночь на море».

Он поднялся в комнату Изабеллы. Девушка лежала в постели.

— Донна Изабелла, — закричал он, вбегая в комнату, — сын угольного короля Америки любит вас. Вот доказательство.

Бизнесмен вручил ей доказательство любви — чек на пятнадцать тысяч долларов и визитную карточку миллионера.

— Не понимаю, почему «ночь на море»?.. — прошептала Изабелла.

— Разве вы забыли, что после премьеры мы приглашены на его корабль.

Изабелла устремила взгляд куда-то в пространство и задумчиво улыбнулась.

Публика, переполнившая зрительный зал, замерла в ожидании испанской танцовщицы.

До сих пор зрителями Изабеллы были простые люди, теперь она должна была впервые выступать перед господами во фраках. Она волновалась.

В уборную танцовщицы заглянул де Валера и, убедившись, что Изабелла готова к выходу на сцену, исчез.

Он должен был сказать зрителям несколько слов.

До концерта оставались считанные минуты. Из зала послышались громкие аплодисменты.

«Де Валера кончил», — подумала Изабелла, внимательно вглядываясь в свое отражение в огромном зеркале.

— Донна Изабелла, пора на сцену, — услышала она.

Больше она ничего не видела, осталось только ощущение легкости, с которой ее ноги плавно заскользили по полуосвещенной сцене, постепенно убыстряя темп. Сцену тоже постепенно заливал свет.

Полумрак исчез — это рассвет в Андалузии.

В гибком теле испанки бушевал огонь, подобно солнцу, пылающему над Андалузией. Она подняла руки, и все ее тело устремилось вверх: казалось она вот-вот оторвется от земли и унесется в небо.

Внезапно Изабелла опустилась на пол, затем стала медленно приподниматься, остановилась, откинув назад голову и изогнув талию. Теперь лучи света ярко освещали сцену, а Изабелла Серрано продолжала свой волнующий, головокружительный танец восхода солнца.

Зал бушевал от восторга.

В уборную танцовщицы влетел мосье де Валера и, упав на колени, стал целовать ноги Изабеллы.

— Какой успех, донна Изабелла, какой успех! — восторженно повторял он.

Аплодисменты не умолкали. Изабелла вновь вышла на сцену, которую во время антракта усыпали цветами.

Когда представление окончилось, де Валера рассказал испанке, что это сын угольного короля засыпал сцену цветами.

— Он был в зале? — спросила Изабелла.

— А разве вы не видели его в ложе справа?

— Нет, я никого не видела…

«Посейдон» стоял в нью-йоркском порту, чтобы по первому приказу мистера Шрайтера выйти в открытое море.

Изабелла Серрано, в легком платье с открытыми плечами, кутаясь в длинную мантилью, вышла из театра и села в машину, где ее давно ожидал сам Шрайтер.

На корабле уже собралось более пятидесяти представителей нью-йоркского «высшего света». Большой зал на «Посейдоне» был празднично освещен люстрами.

Когда Изабелла Серрано и мистер Роберт Шрайтер поднялись на корабль, гости встретили их рукоплесканиями.