Константин Кайтанов - Повесть о парашюте

Летчик-истребитель Алексей Хлобыстов таранил врага три раза, а летчик Борис Ковзан — четыре раза.

Первый раз на остроносом «ястребке» ЯК-1 таранным ударом Ковзан сокрушил фашистский истребитель ME-109. Было это 29 декабря 1941 года.

Второй раз он свалил на землю двухмоторный бомбардировщик Ю-88. Зайдя сзади и предварительно обезвредив воздушного стрелка, Ковзан с ходу ударил в фюзеляж вражеского бомбардировщика. Остроносый ЯК-1 с загнутым винтом так глубоко врезался в фюзеляж, что застрял в нем. Получилась, как теперь говорят космонавты, своеобразная «стыковка».

Два самолета после удара, по инерции, какое-то мгновение еще шли по прямой. Затем «юнкере» опустил нос и стал падать, увлекая за собой и ЯК-1.

При столкновении Ковзан ударился головой о приборную доску и потерял сознание. Но скоро пришел в себя и, действуя рулями управления, попытался освободить свой самолет из фюзеляжа бомбардировщика.

Первые попытки не дали результата. Самолеты, сцепившись, неслись к земле. Когда до земли оставалось чуть меньше тысячи метров, Ковзану, энергично действовавшему рулями, удалось вырвать свой самолет из смертельных объятий. Но тут ЯК-1 потерял скорость и начал входить в штопор. Только перед самой землей летчику удалось овладеть машиной, чтобы сразу же посадить ее на небольшую поляну, покрытую толстым слоем снега.

Третий раз Ковзан снова таранил немецкий ME-109.

И вот что замечательно: все три тарана он совершил на одном и том же самолете ЯК-1. После каждого тарана ему удавалось более или менее удачно приземляться. Машину ремонтировали, и она снова поднимала его в воздух для новых воздушных боев.

Свой четвертый воздушный таран Ковзан совершил недалеко от озера Ильмень, когда в составе группы вел воздушный бой с многочисленной стаей фашистских ME-109.

Вражеский снаряд ударил в лобовое стекло, и осколками Ковзан был ранен в голову. Не видя одним глазом, с залитым кровью лицом, он продолжал вести бой. Чтобы лучше видеть, он сбросил фонарь кабины, и это впоследствии спасло его.

Самолет Ковзана был подожжен, и несколько фашистских истребителей кружились вокруг, стараясь добить советского летчика. Выбрав момент, когда один фашист, зайдя в лобовую атаку, решил, видимо, закончить эту затянувшуюся игру, Ковзан стремительно повернул свой самолет, и на встречных курсах, на огромной скорости, два самолета столкнулись в воздухе и развалились на части.

В момент столкновения перегрузка была такова, что привязные ремни не выдержали, лопнули, и Ковзан был выброшен из обломков. При этом у него были сломаны обе ноги и его еще раз ранило в лицо…

В бесчувственном состоянии он падал на землю с высоты около трех тысяч метров. И опять-таки сработало какое-то инстинктивное чувство самосохранения. Или же свежий ветер, бивший в лицо, на несколько секунд вернул летчику сознание. На те самые мгновения, которых хватило для того, чтобы выдернуть кольцо парашюта.

На высоте около двухсот метров от земли раскрылся парашют, и Ковзан снова потерял сознание. Видимо, ослабленный организм летчика не выдержал сильного динамического удара при раскрытии парашюта.

Через несколько секунд Ковзан повис на березе, по грудь погрузившись в болотную воду. В таком положении и нашли его наши солдаты, видевшие воздушный бой и лобовой таран летчика.

Совершив четвертый таран, Ковзан получил много ранений, долго лечился в госпитале, но все-таки снова вернулся в строй и до конца войны успел сбить еще пять фашистских тяжелых бомбардировщиков. А всего за годы войны он сбил 28 вражеских самолетов разных типов. Из них четыре были сокрушены таранными ударами. Он участвовал в 127 воздушных боях, совершил 360 боевых вылетов.

За мужество и отвагу Б. И. Ковзан получил высокое звание Героя Советского Союза, награжден многими орденами и медалями.

После окончания войны закончил воздушную академию и долго передавал свой опыт летного мастерства молодым пилотам, обучая их искусству воздушного боя.

Ну где, в какой другой стране можно найти такого человека, таких людей?

Нигде.

До сих пор я рассказывал о таранах, осуществленных на истребителях — маленьких, юрких, маневренных машинах. Но ведь был во время войны случай, когда бомбардировщик, тяжелая, неподатливая громадина с двумя моторами, таранила такую сравнительно маленькую машину, как истребитель ME-109. В самом конце июня 1941 года на Даугавпилском направлении воздушный таран на горящем двухмоторном бомбардировщике ДБ-3 совершил экипаж под командованием младшего лейтенанта П. С. Игашова.

Во время бомбежки скопления войск противника бомбардировщик Игашова был атакован тремя ME-109 и подожжен. Игашов продолжал полет к цели и на горящем самолете. Но в это время увидел, что «мессершмитт» атакует один из самолетов его звена. Свою горящую машину он направил на вражеский истребитель. В клубке огня и дыма фашистский самолет рухнул на землю. Экипаж бомбардировщика дотянуть до своей линии фронта не мог. Воспользоваться парашютами тоже было нельзя, так как впереди ждал плен. Командир экипажа Игашов ввел свой бомбардировщик в крутое пикирование и врезался в скопление вражеских танков и бронетранспортеров. Так в один и тот же день П. С. Игашов совершил воздушный и наземный огненные тараны. За двадцать дней до гибели летчику исполнилось 26 лет. Вместе с ним погиб его экипаж: Д. Парфенов, В. Новиков, А. Хохлачев.

Народ не забыл этот героический поступок. На десятом километре Московского шоссе, под городом Даугавпилс сооружен памятник. На стеле выбиты следующие слова: «На этом месте 30 июня 1941 года героически погиб летчик младший лейтенант Игашов Петр Степанович, 1915 года рождения, совершивший первый в истории Великой Отечественной войны таран на горящем бомбардировщике».

Однако все описанные эпизоды происходили днем. А ведь был и воздушный таран ночью, который произвел 7 августа 1941 года в воздушном бою при защите нашей столицы Москвы младший лейтенант Виктор Талалихин.

Фашистский бомбардировщик «хейнкель-111» с грузом смертоносных бомб рвался к городу. Талалихин атаковал его, но безуспешно. Израсходовав весь боекомплект, летчик решил во что бы то ни стало уничтожить вражеский бомбардировщик. Зайдя сверху сзади, Талалихин пошел на сближение с неприятельским самолетом. Немецкий стрелок увидел приближавшуюся машину и пулеметной очередью ранил Талалихина в правую руку. Прибавив газ, Талалихин винтом и всей машиной врезался в хвостовое оперение самолета, и тот начал разваливаться.

Этот таран произошел над Москвой на высоте 2500 метров в 23 часа 28 минут.

В донесении В. Талалихина об этом таране сказано так: «Раздался страшный треск. Мой самолет после удара перевернулся вверх колесами. Надо было поскорее выбрасываться с парашютом. Отстегнул привязные ремни, поджал ноги и резким толчком выбросился из самолета. Примерно 800 метров летел затяжным прыжком, а затем раскрыл парашют. Взглянув вверх, я увидел, как все больше воспламеняется вражеский бомбардировщик и как он наконец взорвался и рухнул вниз. Опустился я на небольшое озеро, выбрался на берег. Вскоре подбежали три колхозника… Тут же перевязали мне руку… на лошади отправили в часть».