Константин Кравчук - Женщины Абсолюта

Кришнабаи

Простота – природа великих душ.

Они живут и служат, как горят благовония.

Они рождены великим духом любви.

Кришнабаи (1903–1989)

I. Ранняя жизнь

На этой благословенной земле время от времени появляются редкие цветы человеческой жизни, единственная цель существования которых – источать вокруг себя сладчайший аромат любви и служить радости мира. На протяжении истории в разных краях света и в разные времена рождались такие мудрецы и святые. Кришнабаи – один из этих прекрасных цветков – родилась в 1903 году в маленьком городке под названием Хальял в районе Дхарвара. Она вышла из семьи брахманов-Сарасватов, в которой три поколения назад родился святой. Родители ее были бедные, простые и преданные души. Отец был натурой свободной, доброй и любящей. Мать была подобна ребенку: мягкой и жизнерадостной. Рождение Кришнабаи имело место при странных обстоятельствах. Она родилась в джунглях в окрестности Хальяла, куда ее семья переместилась в поисках укрытия от опустошающей чумы, бушевавшей в городе, и днем ее рождения был Махалайа Атавасья, или индуистский «День всех душ». Рождение в такой день было воспринято как самое что ни есть неблагоприятное. Согласно обычаям времени, с целью отвратить нависшее зло девочка была отдана родителями странствующей санньясинке как дана, или подарок, а затем выкуплена обратно за 2 рупии. Это появление санньясинки в жизни Кришнабаи в то время, когда она была ребенком, – стало знаком ее будущей жизни и пути.

В Хальяле Кришнабаи прожила с родителями девять лет. Она была третьим ребенком в семье. В семь лет ее отдали в школу. Она была очень чувствительной девочкой, но уже из ее детских выходок стало очевидно, что также крайне своевольной и независимой. Школу она посещала всего два года, однажды полностью отказавшись от нее из-за учительского выговора. Даже в таком юном возрасте девочка была заметно активной в самозабвенной работе по дому и, при необходимости, в домах соседей. Отец ее умер, когда ей было десять, и год спустя они с матерью, братьями и сестрами переехали в Бхаткал, где оставались около двух лет в доме дяди.

Когда Кришнабаи исполнилось 13 лет, она вышла замуж за молодого человека, К. Лакшмана Рао, служившего в Бомбее. Вскоре после свадьбы она переехала в Бомбей, жить со своим супругом. Лакшман Рао был человеком благородным, а по отношению к жене – сама доброта и любовь. Жизнь их протекала благословенно семь лет. За это время у них родилось двое детей. Когда Кришнабаи было двадцать, она с детьми в сопровождении матери поехала с визитом в Бхаткал. Вскоре после их отъезда ее муж, оставшийся в Бомбее, неожиданно слег и после непродолжительной болезни скончался. Шокирующее известие о смерти мужа стало ударом для любящей жены – Кришнабаи. Ее не столько потрясла сама кончина супруга, так как в то время она уже осознавала преходящую природу человеческого тела, сколько мысль, что она не была рядом с ним в его последние минуты. Она также узнала, что ее муж, находясь в критическом состоянии, очень хотел видеть ее рядом. В результате безутешная печаль и угрызения совести полностью отравили ее жизнь.

Вот вкратце ранний период жизни Кришнабаи. Отсюда начинаются большие перемены, открывшие в ее жизни новые перспективы.

II. Борьба и стремления

С потерей мужа домашний очаг Кришнабаи в Бомбее, естественно, развалился, и старший брат ее мужа, доктор К. Рама Рао, заведующий госпиталем в Белгауме, предложил ей с детьми поселиться под его крышей. Когда бы не был упомянут ее деверь, Кришнабаи говорила о большой нежности, любви и заботе, c которой он и его жена присматривали за ней и ее детьми, пока они оставались в их семье. Но досада и печаль, одолевавшие ее, сделали ее видение жизни крайне отвратительным. Она потеряла интерес ко всему и желала встретить свой конец. Никакая доброта не могла примирить ее с жизнью, на которую она была обречена. Несмотря на то, что она получила от святого посвящение в мантрам еще до того, как ей исполнилось шестнадцать лет, ей никак не удавалось обрести покой ума. Из ее полного пренебрежения телом и безразличия к миру было очевидно, что ум ее бушует. Вскоре ее деверя перевели из Белгаума в Малсирас. Там, спустя год страданий, она решила посетить известного святого Сиддхарудха Хубли Свами. Она направилась в Хубли и оставалась в матхе Свами четыре месяца. В то время она безостановочно повторяла имя Бога и предавалась самозабвенному служению в матхе. Она также получила от Свами посвящение в Шива-мантру.

Контакт с махатмой и постоянное памятование Бога привнесли изменения в ее взгляды на жизнь. С тех пор она более не желала расстаться с телом, но ею овладело сильное желание освободить свой ум от всех земных страстей, чтобы всю свою физическую энергию посвятить служению Богу и людям. Одной из ее молитв стала: «О Господи, полностью износи мое тело в усердном служении всему».

Во время проживания в Сиддхарудха-матхе она в некоторой мере достигла успокоения, но не получила того совершенного покоя, за который боролась. Однако пребывание в матхе подвигло Кришнабаи следовать суровой самодисциплине. Когда она вернулась в дом деверя в Малсирасе, ее еда и сон были сведены к минимуму, а джапа продолжалась постоянно. Она также черпала духовную поддержку из изучения писаний известных святых Махараштры, но облегчения такое чтение не приносило. Деверя ее вновь перевели в Сирши, где она продолжила с удвоенной силой и упорством садхану, начатую в Малсирасе. За ее детьми с нежностью и заботой ухаживали доктор со своей женой. Так минуло два года, и доктор должен был двинуться дальше, в Европу, для специального обучения курсу хирургии, а его семья с Кришнабаи и ее детьми вернулись в Касарагод, где все поселились в доме свекра доктора, государственного пенсионера, осевшего там.

Сюда Кришнабаи вновь принесла дух крайнего бесстрастия, усиливавшегося день ото дня ее неуклонным намерением и стремлением реализовать Бога – абсолютный Покой, абсолютную Свободу. Спустя несколько дней после прибытия, услышав об ашраме, обосновавшемся у подножия холма неподалеку от города, она с друзьями направилась на даршан к садху, проживавшему там. Кришнабаи даже сейчас вспоминает, как с приближением к ашраму чувствовала необычайные экстаз и экзальтацию: она, долгие годы не смеявшаяся, не могла сдерживать взрывы смеха, наполненного необъяснимой радостью. В тот момент, когда она вошла в ашрам, она пережила покой и недвижимость ума, незнакомые ей до сих пор. В последующие дни беседы с садху утвердили в ней это состояние и добавили внутренней радости.