Семен Красильщик - Встреча на Эльбе. Воспоминания советских и американских участников Второй мировой войны

Американцы прибыли в Полтаву, практически ничего не зная о культуре и обычаях их советских хозяев. Всего лишь горстка американских военнослужащих говорила по-русски. И все же, если не считать языковых препятствий, в результате исключительного упорства, проявленного обеими сторонами, все как-то встало на свои места. Советские механики быстро освоились с обслуживанием американских самолетов. Саперы обеих армий установили домики, в которых поселились американцы, а затем продлили и укрепили взлетно-посадочные полосы для приемки тяжелых бомбардировщиков. Хотя большинство американских военнослужащих были ветеранами, уже понюхавшими пороху, их буквально ошеломила разрушенная нацистами Полтава, которая до войны была прекрасным зеленым городом со 150 тысячами жителей. Перед отступлением, всею за шесть недель до прибытия американцев, нацисты уничтожили все, что смогли: больницы, школы, дома были преданы огню, а жителей, которые пытались спасти свои пожитки, отгоняли штыками. На американских военнослужащих произвела неизгладимое впечатление жизненная стойкость возвращавшихся из внутренних районов страны советских людей, чтобы отстроить то, что осталось от их домов, восстановить нормальную жизнь и помочь солдатам на фронте.

Я хорошо помню, что вскоре нечто вроде «периода добрых отношений» установилось не только между солдатами, но и между американцами и жителями Полтавы, с которыми мы по-братски встречались в свободные часы в центральном городском парке — единственном месте в городе, не разрушенном войной. Русские хвалили наши самолеты, наши автомобили, удивлялись нашему жизненному уровню. Но они были горды своими успехами в войне и мирной жизни. Постоянно говорили о Сталинградской битве, которая привела к разгрому немецкой армии на Восточном фронте.

Более сорока лет прошло с момента наших контактов в Полтаве, но еще живы теплые воспоминания о времени сотрудничества и доброй воли. Как советское командование, так и жители Полтавы изо всех сил старались сделать пребывание американских военнослужащих в Полтаве комфортабельным, насколько это было возможно. Несколько раз русские специально присылали сюда самолетом известных музыкантов и певцов, чтобы развлечь американцев. Наши советские хозяева построили ресторан, отдельный от общей столовой на авиабазе. Здесь американские военнослужащие всех рангов могли примерно за тридцать пять центов съесть вкусный обед: борщ, кусок мяса, сладкое и чай. Жители Полтавы, дома которых были практически разрушены и которые еле-еле сводили концы с концами, радушно приглашали американских военнослужащих в гости и делились с ними всем, что имели. Почему-то всегда появлялась бутылка водки или вина, чтобы оживить встречу, обычно включавшую удивительные народные песни, которыми так славится Украина.

Незабываемым был день, когда мы узнали о кончине президента Рузвельта. Американское и советское командование организовало совместный траурный митинг. На лицах русских я видел горе — это было действительно трогательно. Русские хотели как можно больше узнать о президенте, дружеское отношение которого они высоко ценили.

Наконец 9 мая 1945 года мы отпраздновали День Победы. Американские и советские солдаты шли во главе парада в Полтаве, в котором участвовали тысячи школьников, представителей профсоюзов, партизаны, работники здравоохранения и специалисты всех профессий. Все несли лозунги, приветствующие разгром нацизма и призывающие всех нас хранить «прочное единство против войны». Американские и советские командиры стояли на трибуне буквально плечом к плечу, приветствуя доблестных представителей союзных войск и призывая сохранить единство союзников.

Можно с уверенностью сказать, что в День Победы никто в Полтаве не мог вообразить, что отношения между двумя союзниками военного времени когда-нибудь будут столь глубоко заморожены. Со времени войны между Вашингтоном и Москвой то и дело возникала напряженность. Иногда мне кажется, что люди полностью забыли о Эльбе и Полтаве, особенно молодежь. Но я не забыл. И возвращаясь мысленно к моему недолгому пребыванию в Полтаве, к бурным встречам на Эльбе, я вспоминаю о подлинной доброжелательности, существовавшей между нашими военными и простыми советскими людьми. Я знаю, что эти дружеские встречи — не отдельные, случайные эпизоды. И я уверен, что эти чувства между американскими ветеранами и советскими людьми, приветствовавшими их у себя дома, продолжают существовать.

Более чем через 40 лет после войны наступило, может быть, время всем нам — американцам и советским людям — возобновить старую дружбу, возродить дух Эльбы, дух Полтавы и трудиться вместе, чтобы побороть общих врагов — войну, голод, болезни, нищету.

Через сорок два года, день в день, генеральный директор Ивановского станкостроительного объединения Владимир Кабаидзе нашел американского лейтенанта, с которым они обнялись, встретившись на Эльбе, и обменялись адресами. Тогда под рукой не оказалось чего-нибудь очень памятного, и молодой советский офицер написал адрес на рубле. И даже не свой адрес, а дедушки с бабушкой, живших в Орджоникидзе, — другого дома у него не было. Отец, кадровый военный, тоже был на фронте, а мать — в эвакуации. Американский лейтенант написал ему свой адрес на долларовой банкноте: «Калифорния, Фрэнк…»

Спустя десятилетия чернила выцвели и почти не оставили следов. Все это время сувенир сорок пятого года хранился в семейном архиве Кабаидзе вместе с фотографиями фронтовых друзей.

В конце прошлого года в Ивановское станкостроительное объединение приехали специалисты американской фирмы «Литтон» для переговоров о техническом сотрудничестве. Был среди них полковник в отставке Барни Олдфилд, активист американского общества встречи на Эльбе. С ним В. Кабаидзе познакомился чуть раньше, будучи в Америке, и первое, о чем они спросили тогда друг друга: «Мы не встречались с вами на Эльбе?» Оказалось, нет. Оба участвовали в том историческом событии, но тогда их разделили двенадцать, как они высчитали по карте, миль по берегу. И вот в Иванове за прощальным ужином Кабаидзе вспоминает встречу с американским лейтенантом Фрэнком.

— Если он жив, я найду его, — обещает растроганный верной памятью Барни Олдфилд.

Экспертиза восстанавливает стертый временем автограф — Фрэнк В. Пэрент. И через некоторое время в доме бывшего лейтенанта 30-й американской пехотной дивизии, проживающего сейчас в Галвестоне, штат Техас, раздался телефонный звонок. Барни Олдфилд рассказывает Фрэнку о поездке в Советский Союз, о встречах в Иванове, о том, что его, Фрэнка Пэрента, помнит бывший советский лейтенант, ныне известный директор Владимир Кабаидзе.