Игорь Оболенский - Четыре подруги эпохи. Мемуары на фоне столетия

Любовь Сергеевна не боялась смерти. Когда в одной из медицинских клиник ей сказали о необходимости сделать операцию на сердце (коронарное шунтирование) и выставили при этом солидный счет, актриса отказалась: «Таких денег у меня нет, а просить не стану. Сколько Бог даст, столько и проживу».

Сидя в комнате ее уютной квартиры, мы говорили обо всем. Конечно же, я не мог не спросить об отношении актрисы к негласному титулу киномамы, которым ее величали.

— Первым так окрестил меня режиссер Ниточкин. Помню, во время съемок услышала за спиной: «Ну где же наша всесоюзная киномама?» Поначалу и не подумала, что про меня это. А потом так и приклеилось. Называли и «всесоюзной», и «вселенской». Только не забывайте, что я еще и кинобабушка.

О своих работах в кино Любовь Сергеевна говорить как-то не очень любила.

«Да я всех своих ролей и не помню. Сколько их было? Сотни три, наверное, наберется».

Одним из своих самых любимых фильмов считала «Доживем до понедельника» Ростоцкого, в котором сыграла эпизодическую роль матери непутевого ученика, которую вызывает в школу герой Вячеслава Тихонова.

— Я настолько отдалась работе, что потом два дня голова просто раскалывалась. По сценарию должна была дать сыну подзатыльник. Мальчишечка снимался такой забавный. Перед тем как режиссер скомандовал «Мотор», мальчонка попросил меня: «Вы не очень-то дуплите, ладно?» Думал, наверное, что я ему в кадре голову оторву.

Странно, но Соколова, будучи прирожденной актрисой, никогда не стремилась к главным ролям. Мало того, едва не бежала от них. Сама она объясняла это тем, что должна была заниматься семьей и надолго отлучаться из дома просто не могла.

При этом Любовь Сергеевна никогда не бралась за отрицательных персонажей.

«В жизни и так много плохого, а тут еще на себя такой груз вешать».

Она и в реальной жизни была сугубо положительной. Наверное, никто не вспомнит, чтобы у Соколовой на людях было плохое настроение. На лице всегда улыбка, в глазах — озорной блеск. Не зря Сергей Герасимов называл ее Соловей-разбойник.

— Конечно же, я оптимист. Ведь я пережила блокаду, а это… Жила в Ленинграде, в сороковом поступила в институт на актерский факультет к Герасимову. В институте встретила будущего мужа. В мае расписались, а в июне — война. А потом обрушилась и блокада… И не думала, что выживу. На Фонтанке садилась умирать — не смогла… В этой блокаде потеряла мужа — красавец был, высоченный, Черкасова дублировал. Схоронила свекровь. После такого мне теперь ничто не страшно. Был бы хлеб, а остального человек сам добьется, если есть здоровье.

Личная жизнь у народной любимицы так и не сложилась. Ее вторым мужем стал начинающий тогда свой путь кинорежиссер Георгий Данелия. Они познакомились в 1958 году на съемках фильма «Хмурое утро».

— Поначалу мне никаких отношений не хотелось. Но не влюбиться в Георгия Николаевича было невозможно. А какая у него была замечательная мама! Мери Анджапаридзе, родная сестра знаменитой грузинской актрисы Верико Анджапаридзе, оказалась чудной свекровью. Мы ведь жили одной семьей — я переехала в их квартиру на Чистых прудах. Мы очень дружили.

Семья была для меня на первом месте. Несколько раз я отказывалась от главных ролей, не представляла, как смогу оставить дом и уехать на съемки. А через год у нас родился сын Коленька.

Когда у Георгия Николаевича начался роман с писательницей Викторией Токаревой (они вместе работали над сценариями фильмов «Джентльмены удачи» и «Мимино». — Прим. И.О.), именно Мери убедила меня закрыть на это увлечение глаза. Ради семьи. И оказалась права, все закончилось.

Ну а потом у мужа появилась другая женщина. У целительницы Джуны он познакомился с нею. В итоге мы расстались. Я ничего не сказала мужу, поцеловала в щеку и отпустила. А сама перебралась жить к маме, она в этой квартире на Черняховского оставалась. Так все и закончилось…

Любовь Сергеевна прочитала мне стихотворение, которое написала вскоре после расставания с Данелией. Романс на свои стихи Соколова потом исполняла во время творческих вечеров («Полюбила его навсегда, навсегда я его полюбила, и добра я была и верна, это было давно, давно это было»). Увы, я дословно тех строк не запомнил. Сочинение Соколовой было простым, самодеятельным.

Но от души, таким же, как посвящение своему соседу Ивану Рыжову.

Его строки могу процитировать, ибо записал:

Я Ване позвонила.А он обрадовался и сказал:«Сейчас приду, моя любимая!»Поднялся на восьмой этажИ мне блины принес —Вкусные, горячие, с вареньем…«Сейчас же кушай, радость ты моя!»И я обрадовалась и с вдохновеньемВсю эту кучу сожрала!Спасибо, Ванечка, ты никогда не забываешь.Придешь, бывало, и порадуешь меня…

В 26 лет при «загадочных обстоятельствах», как говорила сама Соколова, погиб их сын Коля. Его нашли мертвым с телефонной трубкой в руке. К счастью, в 17 лет Коля женился и у него успела родиться дочь.

Внучка и оставалась единственным утешением для Любови Сергеевны. В ней бабушка пыталась воспитать главные, на ее взгляд, человеческие качества — терпение и выдержку.

— Без этого сегодня не выжить. Иной раз смотрю на людей и плачу: так их жалко. Готова выйти и как те, кто 600 лет назад преградил дорогу воинству Тамерлана, крикнуть: «Люди, остановитесь! Что вы делаете?» Не понимаю, как можно убивать себе подобного? Ведь каждый человек настолько красив!

У Любови Соколовой действительно был ангел-хранитель. Пережив блокаду, она могла погибнуть в октябре 1994 года, когда автомобиль, в котором она вместе с подругой, актрисой Майей Булгаковой, ехала на встречу со зрителями, попал в страшную аварию. Водитель и Булгакова погибли. А Любовь Сергеевна очнулась в больнице.

Когда интервью было закончено и я собрался уходить, Любовь Сергеевна удивленно спросила:

— А как же чай? Я специально перед вашим приходом в магазин сбегала, пирожных купила. Да такой забавный случай вышел. Я по пути зашла на рынок и взяла десяток яиц. Прихожу домой, а в пакете на два яйца больше. Ошибся продавец, думаю, и понесла лишние яйца обратно. А оказалось, он нарочно так сделал. Подарок, говорит…

Соколова признавалась, что в последнее время с удовольствием перечитывала Чехова. Ей нравился монолог Ольги из «Трех сестер», которую она играла в Театре киноактера: «Пройдут годы, мы уйдем, нас забудут, забудут наши имена, голоса. Но наши страдания перейдут в радости для тех, кто будет жить после нас. Если б знать, если б знать…»