Чужое имя. Тайна королевского приюта для детей - Джастин Коуэн
– Вы не хотите покушать? – спросила она. Модно одетая женщина вежливо улыбнулась и покачала головой.
Читая ее описание незнакомки, встреченной семьдесят лет назад, я ощущала благоговение моей матери и образ, запечатленный в ее двенадцатилетнем сознании. Дороти никогда не видела подобной женщины. Она могла лишь догадываться о ее возрасте, поскольку та не выглядела ни молодой, ни старой. Незнакомка была «утонченной и элегантной», в одежде «неброских цветов» и «высокого качества». Не стоял ли этот образ перед ее мысленным взором, когда она создавала ту аристократическую личность, которую впоследствии носила как броню?
Утолив голод, Дороти и Маргарет обратили внимание на деньги, полученные от миссис Хопкинс. Они попытались пересчитать их, но, не имея никакого опыта, не могли предположить, что это за сумма. Остаток пути они провели, глазея на мелкие городки и покатые холмы, проплывавшие мимо, которые вскоре сменились заводами, деловыми зданиями и тесно забитыми жилыми комплексами. Наконец они прибыли на вокзал, по перронам которого гуляло гулкое эхо.
Дороти поняла, что они оказались в Лондоне. Все было так, как она представляла, и она впитывала местную энергию. Ее чувства были обострены прибывавшими и отъезжающими поездами, клубами пара, лязгом и толпами людей, перемещавшимися с места на место. Они последовали за женщиной, которую попросили позаботиться о них, и вскоре они втроем ехали в такси на другой вокзал. Их благодетельница мало говорила, но указывала на зрелища, мимо которых они проезжали. На Дороти произвела особое впечатление Трафальгарская площадь со стаями голубей, мощными бронзовыми львами и гофрированной бетонной колонной, вонзавшейся в небо.
Когда они прибыли на вокзал Ватерлоо, их новая подруга дала им пенсовые монетки, чтобы они сбегали в туалет по крутой лестнице между стенами, выложенными белой кафельной плиткой в форме кирпичиков. Взрослые люди за пределами Беркхамстеда продолжали изумлять Дороти. Она не говорила, что ей нужно в туалет, но женщина предвидела это. Дороти ощущала чужое внимание и даже заботу. Женщина отвела их на платформу, сказала, когда придет их поезд, и указала на огромные часы, висевшие впереди. Прежде чем Дороти успела поблагодарить ее, женщина исчезла в толпе.
Когда подошел поезд, кондуктор в униформе попросил их предъявить билеты. Дороти обнаружила, что из-за своей нервозности перекрутила билет вокруг пальца и он стал нечитаемым. Кондуктор указал на билетную будку. Когда Дороти бежала по платформе, она стыдилась содеянного и одновременно боялась не успеть за другим билетом, не умея считать деньги. Когда она услышала пронзительный свисток паровоза, то выложила на билетную стойку все, что ей дала мисс Хопкинс. К своему великому облегчению, она узнала, что этого более чем достаточно.
Девочки прибыли в Чертси без дальнейших происшествий. У них не было адреса, но они предполагали, что Маргарет узнает дом, где она провела пять лет жизни. Маргарет помнила, что дом стоял недалеко от водоема, рядом с Чертси-Мидс. Дороти спросила у носильщика, куда идти, и вскоре они шли по тропинке мимо скромных домов, частично разделенных густыми живыми изгородями. Они шли около часа, и Маргарет осматривала каждый дом, который они проходили. Потом, как ни удивительно, они нашли нужное место: маленькое бунгало под сенью дубов и бузины, где Маргарет провела свои самые счастливые годы. Дома никого не было, поэтому девочки устроились на веранде и стали дожидаться приемных родителей Маргарет. Мистер Брейтуэйт работал на заводе Викерс-Армстронга, где проходили танковые испытания, а миссис Брейтуэйт – в таверне, где обслуживала солдат, которые отправлялись на фронт.
Мистер Брейтуэйт появился первым. Этот сдержанный человек не проявил особых чувств, когда обнаружил двух девочек на веранде и молча выслушал историю о том, как и почему они решились на бегство.
Его ответ был уклончивым: «Мне нужно поговорить с вашей приемной матерью». Как и у многих людей того времени, у Брейтуэйтов не было телефона, поэтому он ушел, чтобы посоветоваться с женой. Когда он вернулся, стало ясно, что он также позвонил в госпиталь, где ему категорически заявили, что девочки должны как можно скорее вернуться обратно.
Дороти и Маргарет были безутешны.
Они прошли в дом следом за мистером Брейтуэйтом. Дороти осмотрела комнату, восхищаясь ее теплотой и уютом. Комфортабельная мебель с мягкой обивкой, красивые орнаменты и фотографии – все это разительно отличалось от аскетических помещений госпиталя. Вскоре пришла миссис Брейтуэйт. Как и описывала Маргарет, она оказалась дородной и добросердечной женщиной, терпимой к детской взбалмошности. Она спокойно уложила девочек спать, с виду ничуть не рассерженная их бегством, хотя Дороти заметила озабоченность на ее лице.
На следующее утро миссис Брейтуэйт приготовила им обильный завтрак, в том числе включавший яйца всмятку, которые были поданы в фарфоровых пашотницах, каких Дороти еще ни разу не видела. По пути на автобус миссис Брейтуэйт даже купила им сливочной помадки, несмотря на строгий военный рацион на сладости, а также вязальные спицы и пряжу – возможно, чтобы чем-то занять их по дороге домой. Когда троица отправилась в путь, Дороти заглядывалась на пассажиров автобуса, завороженная их разнообразной одеждой и прическами. К ее восторгу, вскоре они пересели на другой автобус, красный и двухэтажный. Расхрабрившись от людской доброты, которую они видели после побега, Дороти спросила, можно ли им поехать на втором этаже.
Возможно, дело было в сливочной помадке или в страхе перед тем, что случится, когда она снова попадет в руки мисс Райт, но Дороти стошнило на пол автобуса точно так же, как семь лет назад, когда она возвращалась в госпиталь на такси от приемных родителей. Вскоре с Маргарет произошло то же самое. Но на этот раз вместо суровой отповеди никто из пассажиров, включая миссис Брейтуэйт, не выказал никакого раздражения и даже не нахмурился. В госпитале сестра Рэнс бранила Дороти за тошноту, но здесь никто не сказал ни слова, даже когда автобус заехал в депо и все вышли для посадки в чистый транспорт. Дороти была подавлена и унижена своей несдержанностью, но изумлена отсутствием какого-либо наказания.
Когда девочки пришли в госпиталь, миссис Брейтуэйт поспешно распрощалась с ними, и их проводили в кабинет миссис Райт. Она прочитала Дороти и Маргарет жесткую нотацию и велела вернуть остаток денег, полученных от мисс Хопкинс. Дрожа от страха, Дороти подчинилась, убежденная в том, что теперь мисс Райт исполнит свою неоднократно повторявшуюся угрозу отправить ее в исправительную школу. Мисс Райт повернулась к Маргарет и отослала ее в спальню до конца дня. А затем, вместо назначения равного наказания для Дороти, она просто сказала ей присоединиться к одноклассницам.
Дороти разрешили уйти, как будто
