Марина Райкина - За кулисами. Москва театральная

Владимир Иванов, педагог «Щуки», – это он со своим вторым курсом начал готовить ту дипломную работу:

– Конечно, это был риск и нахальство с моей стороны: в Театре Моссовета уже шла «Царская охота», да еще в постановке Виктюка, да еще с Маргаритой Тереховой в главной роли. Но уж больно замечательной была пьеса Леонида Зорина. Когда мы его пригласили на спектакль, он посмотрел и сказал: «Я такую императрицу не видел. Я, может быть, такую даже не писал».

А между тем на студенческую «Охоту» ломится вся Москва, и все театралы обсуждают царицу – Марию Аронову. Какой она была 17 лет назад? Поразительно, но факт – Маша мало изменилась: как была крупная, со статью, с синими большими глазами, так и осталась. Как была трусихой, так и… Ей 19, а у нее уже на руках маленький сын. Впрочем, у ее партнерши и соперницы по пьесе – Анны Дубровской, играющей княжну Тараканову, тоже годовалая дочка. Посмотрев «Охоту», Михаил Ульянов приглашает студенток Аронову и Дубровскую в труппу Вахтанговского. Ни той ни другой в голову не приходит, что им придется в этих ролях много лет выходить на сцену академического театра.

2

В «Царской охоте» есть все, что обеспечивает успех и распаляет интерес у публики: на историческом материале история страсти и любви – к мужчине, к власти, деньгам. Опять же самозванство и, наконец, любовный треугольник: Екатерина – фаворит Алексей Орлов – княжна Тараканова. Тараканова объявляет себя наследницей российского престола. Екатерина, узнав об этом, посылает за границу своего фаворита и любовника Алексея Орлова, который обманным путем должен доставить на корабле в Россию обнаглевшую самозванку. Однако по дороге между Орловым и Таракановой вспыхивает настоящая, непритворная страсть.

Для справки: Екатерина II (1729–1796). Увеличила территорию Российского государства за счет присоединения Крыма, Северного Причерноморья, Северного Кавказа, западноукраинских, белорусских, литовских земель и восточной части Речи Посполитой. Перевела в государственную собственность часть обширных церковных земель. Население России за 33 года возросло с 23,2 миллиона до 37,4 миллиона. В 1785 году выдала «Жалованную грамоту дворянству» и «Жалованную грамоту городам». Основала Российскую академию для изящной словесности и искусств, сеть городских школ, а также первые женские образовательные учреждения (Смольный институт благородных девиц и Воспитательное общество). В Петербурге и Москве по ее приказу появились воспитательные дома для беспризорных и сирот. Ввела обязательное оспопрививание – первой привилась сама и привила Орлова.

И вот царица Екатерина на сцене, да еще с собакой на руках. «Так почему на руках?» – думаю я. Ответ я узнала через 20 минут в «царских покоях», то есть в гримерной. Здесь царственная Аронова пережидает чужие сцены.

– Сегодня ужас получился, – смеется Маша. – Перед самым выходом на сцену одна из собак (в спектакле их две) сорвалась с поводка. Я прошу всех: «Поймайте ее». Еле поймали. Пришлось вынести ее на руках. Но это ерунда по сравнению с тем, что бывает на гастролях.

А на гастроли животных, как известно, театры не возят, их за скромное вознаграждение ищут на месте. И вот в Томске несколько лет назад для Ароновой подыскали собачонку: французского бульдога – другой не нашлось.

– Я выношу ее на сцену, – продолжает Маша, – а она хрюкает, кряхтит, пукает… Я лицо прячу в нее, чтобы не рассмеяться. Но сегодня… спектакль – это что-то: я за собачкой наклонилась, чтобы взять на руки, а у меня колготки по шву треснули. Хорошо еще, резинка не лопнула.

Для Ароновой «Царская охота» – это судьба.

– Я обожаю этот спектакль, но вернуть тот, студенческий, невозможно. Понимаешь – в одну реку дважды не входят. Годочков нам сейчас побольше, детей и потерь побольше. Тот был как первая любовь. Я ходила по-другому, голову держала по-другому. Я была – царица.

– А сейчас ты кухарка?

– Нет, не кухарка. Но нет того детского ощущения и полета. Как бы я ни старалась, я не могу его вернуть. И начинался он в институте, между прочим, по-другому – не с собак. Я грызла яблоко, когда отчитывала Дашкову. Мне еще тогда Владимир Владимирович Иванов сказал: «Ты грызи его, как будто грызешь фрейлину свою». И я с наслаждением ей как бы отгрызала руку, ногу, голову.

3

Долгожителей в «Царской» двое: царица Екатерина (Аронова) и самозванка Тараканова (Дубровская). Все остальные… то ли были, то ли не были. Например, в той студенческой «Охоте» был персонаж – заграничный посол. Его играл Гриша Сиятвинда. Сейчас этого персонажа нет, а Сиятвинда стал артистом «Сатирикона». Но не он погоду в спектакле делал, а фаворит Алексей Орлов. Его играл сначала Владимир Епифанцев, но, ударившись в режиссуру, стал делать спектакли-трэш, за что получил прозвище «анфан террибль нашего театра». А сменивший его Константин Соловьев, которого теперь мало кто вспомнит, полюбил женщину из США и уехал за ней, не мучаясь вопросом, что важнее: любовь или театр.

Вот тогда над «Царской охотой» нависла угроза закрытия. Где взять Орлова? Этого харизматичного русского мужчину, который умел ловко вертеть и русской царицей, пользуясь ее женской слабостью, и государством Российским?

Алексей. Явился по твоему повеленью, государыня.

Екатерина. Что ж, входи. Сколь тебя, сударь мой, дамы боятся. Княгиню Екатерину Романовну как ветром сдуло в единый миг.

Алексей. Норов крутой, а объезжена худо. Князь был наездник не больно лихой.

Екатерина. Зато ты, граф, лошадник отменный. Все знают.

Алексей. Лошади – моя страсть.

Екатерина. К людям, граф, надобно быть добрей.

Алексей. Матушка, люди того не стоят.

Вот это я понимаю – диалог! И кто сможет наравне с Ароновой вести словесную дуэль, от которой не то мороз по коже, не то истома по телу разливается? Как ни странно, но найти графа Орлова помогли бандиты. То есть сериал «Бригада», рассказывающий о трудной, вызывающей сочувствие судьбе… молодых русских гангстеров, чье состояние теперь оценивает журнал «Форбс».

Мария Аронова: Владимир Владимирович Иванов дал нам задание присматривать каких-то брутальных пацанов. А мы в то время снимались в «Бригаде». И вот во время съемки я увидела Вовку Вдовиченкова, подошла к нему. «Ты не хочешь попробовать себя в театре?» – спросила его. «Я? Ну не знаю», – ответил Вова.

Вдовиченков попробовался и остался в Вахтанговском в качестве екатерининского любимца. А спустя немного времени начал играть в других спектаклях. Более того, он стал первым человеком в истории театра, кого приняли в труппу не из Щукинского института, а из ВГИКа. Когда Вдовиченкова на поклонах заваливали цветами, Аронова чувствовала себя его крестной матерью.