Глеб Голубев - Улугбек

Уже с XVII века о «Звездной книге» с восхищением заговорили ученые Европы. Ее переводят и издают в Лондоне и в Париже. Только в Англии она трижды переиздавалась за пятнадцать лет. Знаменитый ученый Лаплас, ознакомившись с таблицами, назвал Улугбека «величайшим наблюдателем».

Сохранились любопытнейшие старинные гравюры, красноречивее всяких слов свидетельствующие об этой поистине всемирной славе Улугбека. На одной из них изображена богиня Урания, муза — покровительница астрономии, в окружении мудрейших ученых. Среди них, вместе с Гиппархом, Птолемеем, Тихо Браге, Коперником и другими, стоит и Улугбек. Он в совершенно условной «мусульманской» одежде, лицо его не имеет, конечно, никакого портретного сходства. Это и неудивительно: нет ни одного портрета Улугбека, и только недавно, благодаря работам советского ученого-скульптора М. М. Герасимова, о которых будет рассказано дальше, мы получили чудесную возможность воочию увидеть Улугбека и других великих людей прошлого.

На второй аллегорической гравюре того же XVII века шесть крупнейших астрономов всех времен и народов сидят за столом. И самое почетное место, по правую руку от богини Урании, занимает Улугбек. На табличке над его головой написано по-латыни: Successoribus Rem serio commendo» — «Преемникам серьезно дело вручаю...»

И преемники надежно взяли труды Улугбека в свои руки. Его «Звездные таблицы» стали не только важнейшим научным пособием для обсерваторий, но и образцом точности наблюдений.

Прошли века, но они не потеряли своей ценности и до сих пор. Прав был стократ Улугбек, когда сказал: «Религии рассеиваются, как туман. Царства разрушаются. Но труды ученых остаются на вечные времена!»

Уже первый звездный каталог, составленный Гиппархом, помог открыть прецессию. А ведь промежуток между предыдущими наблюдениями тогда был совсем невелик, всего полтора столетия — ничтожный миг по сравнению с теми глыбами времени, какими оперирует астрономия.

Составить каталог подсказало Гиппарху, как уже рассказывалось, внезапное появление новой звезды на небосклоне. Она проблистала недолго и снова скрылась из глаз. Потом подобные случаи отмечали не раз и другие астрономы. Сравнение их наблюдений с каталогами Гиппарха и Улугбека помогло ученым раз-гадать, наконец, тайны «новых» звезд. Оказалось, что они вовсе не новые. Они светили на небе и раньше, только гораздо слабее. А становились заметными глазу эти звезды в тот момент, когда их яркость внезапно увеличивалась—порой даже в четыреста тысяч раз! И тогда наблюдателям казалось, будто они присутствуют при рождении новой звезды. Теперь мы знаем, что такое резкое увеличение яркости вызывается внезапным расширением звездных оболочек. Звезда как бы обновляет свои огненные покровы. А без неусыпных трудов Улугбека и других астрономов, ночь за ночью следивших за звездами, мы даже не догадывались бы об этом.

Четвертого июля 1054 года китайские летописцы отметили удивительное событие:

«В первый год правления Чи-хо, в пятую Луну, в день Чи-чу появилась звезда-гостья к юго-востоку от звезды Тиен-Куан и исчезла более чем через год...»

Звезду Тиен-Куан мы теперь называем Дзетой Тельца. Но что же это была за «звезда-гостья», появившаяся и исчезнувшая к юго-востоку от нее? Теперь в этом месте находится большая туманность, которую астрономы за ее причудливую форму назвали Крабовидной.

Ученые заинтересовались старинной летописью и начали внимательно исследовать Крабовидную туманность. Они подметили поразительный факт: оказывается, туманность непрерывно заметно расширяется во все стороны от своего центра, где едва блестят две крошечные звездочки. И скорость этого расширения такова, что началось оно, видимо, как раз в то самое время, когда удивленно смотрели на небо китайские летописцы! Они стали свидетелями грандиознейшего события, исполинской катастрофы в далеких звездных мирах: внезапная вспышка звезды породила новую туманность, масса которой, по расчетам ученых, в пятнадцать раз превосходит солнечную!

Так, сами того не зная, древние любознательные наблюдатели положили начало новой отрасли астрономии, которая быстро развивается в наше время, — изучению «сверхновых» звезд, как их теперь называют.

Для изучения звезд очень важно, чтобы наблюдения охватывали возможно большие промежутки времени. Только тогда удается подметить медленные перемены в видимом положении звезд на небе. Поэтому таблицы Улугбека, в которых с большой точностью отмечено то положение многих звезд, каким оно было свыше пяти столетий назад, имеют для современной науки громадное значение.

Без таких каталогов, навсегда запечатлевших для науки положение звезд в различные эпохи, мы вообще бы не смогли изучать движение небесных тел. Мы даже не заметили бы за ту короткую жизнь, какую нам отпустила природа, что не только планеты, но и звезды меняют свои места. Сравнив собственные наблюдения с таблицами Гиппарха, английский астроном Галлей заметил, что одна из звезд Волопаса передвинулась за восемнадцать с половиной веков на весьма приличное расстояние, почти вдвое превышающее видимый с Земли диаметр Луны.

А другой английский астроном, Гершель, пользуясь каталогами Гиппарха и Улугбека, разделенными между собою шестнадцатью столетиями, впервые смог неоспоримо доказать, что и Солнце, а вместе с ним и вся наша планетная система непрерывно и безостановочно движутся в направлении к созвездию Геркулеса.

«Звездная книга» не стареет. Ее ценность все возрастает с течением времени. Недаром ее заново переиздают и в наши дни. И кто может сейчас угадать, какие замечательные открытия она еще наверняка подскажет астрономам грядущих эпох?!

Но о том, как она создавалась, люди постепенно забывали. Тогда-то и начали рождаться легенды, в которых Улугбек стал постепенно превращаться в некоего ученого-идеалиста, далекого от всех страстей и треволнений мира сего.

Шли века, и действительные исторические события подменялись фантастическими легендами и суеверными небылицами. Здание обсерватории давным-давно разрушилось до основания, и к XIX веку никто уже не знал толком, где оно находилось. Начали даже сомневаться, существовала ли обсерватория Улугбека на самом деле? Может быть, ее выдумали летописцы?

Исследования осложнялись тем, что до присоединения к России города Средней Азии оставались запретными для европейцев. Многим попытки проникнуть сюда даже стоили жизни. Русского ученого Эверсмана, побывавшего в Бухаре в 1820 году с посольством, спасло только поспешное бегство через пустыню. В 1823—1824 годах здесь побывали англичане Муркрафт и Дэври. На обратном пути они были отравлены, а дневники их наблюдений бесследно исчезли.