Иван Вишняков - На крутых виражах

Боясь упустить противника, я приказал Демидову выйти вперед и атаковать.

- А как же вы, товарищ майор? - вырвалось у него.

- Ничего, Володя, действуй! - подбодрил я ведомого.

В ту же минуту он длинной очередью прошил "юнкерса", будто пригвоздил его к чаще леса.

Маневром самолета я создал Демидову условия для того, чтобы он быстро занял свое место в боевом порядке. Потом похвалил его за меткий огонь.

Бой закончился. В наушниках послышался голос Литвинова. Комдив поблагодарил нас за хорошо организованную атаку и приказал возвращаться домой. В этом вылете, кроме Демидова, сбили по одному самолету Ишанов, Нестеренко, Чечулин и я.

После посадки на аэродроме летчики собрались около моего самолета. Завязалась оживленная беседа. На лицах у всех улыбки. Еще бы: пять сбитых бомбардировщиков! А у нас потерь не было, лишь в машинах Ишанова, Демидова и Чечулина зияли по две-три пробоины.

В этом бою особенно показали себя Чечулин и Ткачев. Николай Андреевич Ишапов говорил о них, словно они совершили геройский подвиг, хотя отлично понимал, что победа была нетрудной, так как "юнкерсов" не прикрывали истребители. Однако Ишанов похвалил ребят неспроста: сегодняшняя воздушная схватка явилась их боевым крещением.

Георгий Чечулин и Алексей Ткачев начали воевать в мае 1944 года. Они летали на воздушную разведку в тыл противника, фотографировали аэродромы, железнодорожные станции и другие объекты. Летали также на штурмовку. От их метких бомбовых ударов взлетали на воздух штабные автобусы, поезда, самолеты на аэродромах.

Стройный, подвижный, похожий на грузина, южанин Ткачев внешне был полной противоположностью немного сутуловатому, медлительному в движениях сибиряку Чечулину. Чечулин обычно смеялся тихо, будто украдкой, а Ткачев наоборот - хохотал громко и говорил шаляпинским басом. А вот характеры, душевные качества у них были одинаковы, оба сражались отважно и врага били без промаха. К концу войны Чечулин был награжден тремя орденами Красного Знамени и Отечественной войны первой степени, а Ткачев - орденами Красного Знамени, Красной Звезды и Отечественной войны первой степени.

* * *

Каждый месяц приносил новые победы. В первых числах июля фашистские орды, стремившиеся ликвидировать наш плацдарм за рекой Великая, получили сокрушительный контрудар, который затем перерос в большое наступление.

К 11 июля 1944 года наша 315-я авиадивизия перебазировалась на новые аэродромы и приняла участие в наступательной операции на идрицком направлении. В связи с тем что авиация противника в предшествующих боях понесла серьезные потери и снизила свою активность, мы переключились на бомбоштурмовые удары по аэродромам и колоннам войск противника.

В боях за Идрицу летчики соединения уничтожили 75 автомашин, 28 повозок с военными грузами и до роты пехоты. За успешные боевые действия по освобождению этого города Верховный Главнокомандующий в приказе от 14 июля объявил личному составу благодарность.

Наши войска продвигались и на рижском направлении. Под ударами соединений 1-го Прибалтийского и 2-го Белорусского фронтов левое крыло группы немецко-фашистских армий "Центр" поспешно отходило в западном направлении, а правое крыло группы "Север" было отброшено к Елгаве и Даугавпилсу. Одновременно развивалось наступление на Шяуляй и Клайпеду.

Войска Ленинградского фронта продвигались из района Нарвы на Таллин; 3-го Прибалтийского фронта - из района Псков, Остров на Валгу, Вальмиеру и Цемс; 2-го Прибалтийского - на Идрицу, Резекне и Крустпилс, а в дальнейшем на Тукумс.

В этих условиях противнику ничего не оставалось, как с боями выводить свои части из создавшегося в Эстонии и Латвии мешка на Курляндский полуостров. И это ему удалось. Однако решительные действия войск 1-го Прибалтийского фронта отрезали в районе Клайпеда, Тильзит путь отхода группе армий "Север" (18-я и 16-я армии) в Восточную Пруссию.

К исходу 16 июля советские воины, ломая упорное сопротивление врага, продвинулись на 90 километров вперед, освободили ряд городов и перенесли боевые действия на территорию Литовской ССР. В районе Шкауне (30 км юго-западнее Себежа) первыми вступили на родную землю бойцы 130-го латышского стрелкового полка. Население радостно встретило своих освободителей.

Враг упорно сопротивлялся. Любыми средствами он старался сдержать натиск наших войск, чтобы через Елгаву, Бауске и Даугавпилс вывести свою группировку, находящуюся восточнее Риги. Особенно яростные бои на земле и в воздухе завязались в районах Даугавпилса и Резекне, через которые проходили важные железные и шоссейные дороги. Для противника они имели стратегическое значение.

Перебазировавшись на аэродром, расположенный возле Идрицы, мы сразу же приступили к боевой работе, прикрывали свои наземные войска от ударов с воздуха, вели разведку, летали на свободную охоту.

Жаркий бой пришлось выдержать 16 июля истребителям эскадрильи майора К. Ф. Соболева. Их группа насчитывала восемь самолетов, а противник в два раза больше. "Фоккеры" намеревались бомбить наши войска, наступавшие в районе города Лудза, что восточнее Резекне. Советские летчики дрались геройски и одержали победу. Они сбили четыре вражеских самолета и обратили в бегство остальных фашистов. Эскадрилья без потерь возвратилась на свой аэродром.

На следующий день для прикрытия наземных войск, продвигающихся из Лудзы на Резекне, вылетела моя восьмерка Ла-5. Когда мы пришли в заданный район, там уже работали наши штурмовики. Бомбами и реактивными снарядами они сосредоточенно обрабатывали оборонительные позиции противника. Вражеских самолетов в воздухе не было. Выполнив свою задачу, "илы" без потерь пошли домой. Не успели они скрыться из виду, как на дороге, ведущей к населенному пункту Лудза, показалась колонна вражеских автомашин с пехотой. У меня зачесались руки ударить по ним. Слышу в наушниках басок Нестеренко:

- Видите, товарищ майор, какая змея выползла?

Вместо ответа я связался по радио с комдивом Литвиновым и попросил у него разрешения на штурмовку колонны. Получив согласие, тут же поставил задачу звену Нестеренко:

- Атакуйте автомашины! Мое звено прикроет вас. После трех заходов вы нас прикроете.

- Вас понял! - отозвался Нестеренко.

Спикировав, "лавочкины" ударили по дороге. Яркими факелами вспыхнули две автомашины противника. Еще два захода - загорелась третья. Потом мы с Нестеренко поменялись ролями: в атаку пошло мое звено, а его стало прикрывать наши действия. На дороге появились два костра. Я, не выдержав, крикнул по радио:

- Молодцы, Чечулин и Ткачев, метко стреляете!

Что ж, поработали неплохо, пора возвращаться домой.