170 дней. Дневник мамы, потерявшей ребенка - Сойка Светлая
— Операция?! Зачем тебе операция?
— Лена, у меня снова подозревают рак.
— Оля, ты знаешь, что рака нет?
— ???…
— Его просто придумали врачи! Фармацевты придумали его, чтобы им было отчего лечить и зарабатывать на этом деньги!
— Лена, ты хочешь сказать, что рака не существует?
— Вот именно!
— Я думаю, что было бы… если бы ты это сказала матерям детей, больных раком… тем матерям, чьи дети умирают в мучениях у них на руках… или онкологам, которые пытаются спасать своих пациентов, но безуспешно…
— Врачи — это вообще мясники!
— ???…
— Мне вот в прошлом году делали операцию! Единственную операцию в моей жизни! И врач хотел отрезать мне палец!!!!
— Палец?..
— Да!!!! У меня было что-то с пальцем, и он его хотел вообще отрезать!!!
— Лена… у меня уже было штук 5 операций… и каждый раз я очень благодарна врачам, которые меня спасали. И я жива только благодаря этим врачам. Мне очень жаль, что тебе встретился не грамотный врач, который хотел лишить тебя пальца. И я так понимаю, палец остался с тобой. Но не все врачи мясники…
— Да, врачи — это вообще зло! Им лишь бы отрезать что-то!!!
— Лена… у меня завтра операция… и я очень нервничаю. Мне страшно. Я боюсь, что это снова рак и что мне осталось немного. А ты мне за сутки до операции пишешь такие ужасы…
— Рак вообще можно лечить настойкой подорожника!!
— Что?…
— Да! Я где-то читала, что его лечат настойкой подорожника!
— Я не стану лечить свой рак настойкой подорожника, Лена… может эта настойка и правда кому-то помогает, ну и слава Богу. Я предпочитаю испробовать все возможные классические виды лечения.
— Эти методы давно не работают! Это все фармакология! В им лишь бы вытащить деньги из людей! Они не лечат, а калечат!
— Лена, помнишь Стива Джобса? Он прожил бы дольше, если бы вместо всей это лабуды с подорожниками и почей травой доверился бы нормальным врачам и вовремя бы сделал операцию. Этот гениальный человек прожил бы возможно ещё несколько месяцев или лет, если бы вовремя сделал операцию по удалению опухоли.
— Если бы он сделал операцию, он бы, наверное, там и умер бы на этом столе!
— Лена! Я прошу тебя… у меня завтра операция. Ты понимаешь это?! Если уж ты не можешь меня поддержать, то хотя бы не пиши мне всякие ужасы о том, что врачи мясники и пациент обязательно умирает на этом столе…
— Я и так поддерживаю тебя!
— Как? Ты пишешь мне все это, и мне становится ещё хуже…
— Я очень эмпатийный человек! И я сопереживаю! Мне вообще очень нелегко!
— Что?!? Тебе не легко?! Ну пипец… извини, что тебе так не легко! Эмпатия? Какая эмпатия?! Ты и эмпатия — это противоположные вещи! Ты и понятия не имеешь, что это такое! Постараюсь не умереть там на этом столе завтра. Спасибо за поддержку тебе. Не дай Бог никому такой эмпатии и поддержки. Как говорят, с такими друзьями и врагов не надо…
И все. Я просто заблокировала Лену.
И спустя какое-то время я сняла эту блокировку. В ней уже не было надобности, потому что прошло довольно много времени и этот разрыв, и нежелание общаться были взаимными.
Потом я узнала, что Лена отучилась на психолога. И я подумала: наверное, она научилась эмпатии таким образом?.. Ну а почему бы и нет… ведь чтобы работать психологом, нужно обладать высоким эмоциональным интеллектом. Иначе как сопереживать, как слышать и понимать человека, который пришёл к тебе за помощью?..
Я возвращаюсь в настоящее, хотя эти воспоминания и неспособность порадоваться и быть в полной мере благодарным за внимание и поздравления с днем рождения когда-то близкого друга огорчают. Но не ответить нельзя.
— Я поняла. Я отвечу ей. Не переживай. — говорю я Саше.
И я отвечаю. Спустя 2 года я снова пишу Лене:
«Лена, Саша мне передал, что ты поздравила его с Днём рождения.
Он очень благодарен, что вы помните. Спасибо за поздравления.
Но Саша, к сожалению, не может ответить тебе. Ты передала привет мне и Соне.
Мне очень жаль об этом тебе сообщать, но Соня погибла 3 марта. Ты расскажи Дане. Нам ещё очень трудно об этом говорить. Мы пока не можем об этом говорить. Может быть потом…»
Лена прочитала эти сообщения только на следующий день и ответила:
«Оля, привет! У меня нет слов. Так больно и горько. Я ушла плакать, душа болит теперь.»
Лене больно и горько, и она ушла плакать. Ни слов соболезнования, ни хотя бы банального «держитесь, ребята!», ни важных слов, которые пишут все нормальные люди, которые обладают той самой эмпатией, которая по мнению Лены у неё зашкаливает… кажется, это такие простые слова: «Держитесь… Мы с вами. Если вам нужна будет наша поддержка, мы всегда готовы вам помочь чем сможем!»
Но они и правда простые… для людей с эмпатией, не зацикленных на себе, своей болюшке, своих ценных слезках, которые Лена пошла плакать, торжественно объявив мне об этом. Вероятно, я должна была ее успокоить и поддержать, в такой нелегкий для неё момент?.. и я ответила ей:
— Мне очень жаль, что мне пришлось рассказать, я поэтому и никак не могла решиться. Не хотела, чтобы кому-то было больно как нам.
Чтобы кому-то было так больно, как нам. Так больно может быть только тем, у кого погиб единственный, любимый ребёнок. Но этого Лене не понять. Потому что такое понимание без эмпатии не даётся. Даже обучение на психолога, к сожалению, не помогло Лене обрести это бесценное качество.
Даня, кстати, тоже так ничего и не написал. Ни мне, ни Саше… Не выразил никакого сочувствия…
Все эти три месяца я долго переживала, как я скажу им о случившемся. Мне даже было немного стыдно, что я не могу решиться и сказать им. А зря я так переживала. И не зря не хотела говорить. Потому что в такой тяжелой ситуации ты интуитивно принимаешь верное решение — сказать, если ты доверяешь человеку. И не сказать, если не уверен в нем.
