Джон Эплби - Династия Плантагенетов. Генрих II. Величайший монарх эпохи Крестовых походов

6 июля Генрих II встретиться с Ла-Ферте-Бернар с графом Теобальдом Блуаским, представителем Людовика, чтобы обсудить условия мирного договора между Англией и Францией. Безо всяких оговорок Генрих II согласился отправить Маргариту в Англию и короновать вместе с мужем, устранив главное препятствие к миру.

Через две недели Генрих II и Людовик VII встретились во Фретевале, на берегу Луары, примерно в 35 милях к западу от Орлеана, на территории Людовика. В течение двухдневных переговоров они уладили все свои разногласия. Расставаясь с французским королем, Генрих II сказал:

«Завтра твой вор получит мир, и при этом добрый мир».

«О каком воре ты говоришь, ради всех французских святых?» – спросил Людовик.

«О твоем любимом архиепископе Кентерберийском».

«Хотел бы я, чтобы все мои архиепископы были такими, как он, – ответил Людовик. – Если ты заключишь с ним добрый мир, то сильно возвысишься в глазах Господа, а мы все будем тебе благодарны».

На следующий день, 22 августа 1170 года, в среду, в праздник святой Марии Магдалины, Генрих II и Томас Бекет встретились на лужайке Изменников, за пределами Фретеваля. Генриха сопровождал архиепископ Руанский, все епископы Нормандии, епископ Роджер Вустерский и его свита. С Томасом приехал Вильям Шампанский, архиепископ Санский, а также много французских епископов и дворян. Людовик, по просьбе Генриха, не присутствовал; его представлял граф Теобальд.

Увидев двух архиепископов, ехавших к нему, английский король снял шляпу и двинулся к ним навстречу. Обменявшись приветствиями, король с Томасом отъехали в сторону, чтобы их разговор никто не услышал. Бекет позже написал папе, что принялся упрекать Генриха в том, что он велел архиепископу Йоркскому короновать своего сына в нарушение прав кентерберийского престола. После недолгого обсуждения Генрих II признал себя неправым. Когда же Томас заговорил о своей любви к юному Генриху, лицо короля просветлело, и он сказал: «Если ты любишь моего сына, то это еще одна причина, по которой ты обязан сделать то, что должен, ибо я отдал его тебе в сыновья, и ты вспомнишь об этом, получив его из моих рук. А он так сильно любит тебя, что не выносит и вида твоих врагов. И если бы он не боялся и не боготворил меня, то разорвал бы их на части».

Тронутый этим напоминанием о счастливых днях прошлого, Томас спешился и преклонил колени у ног Генриха. К радости наблюдавших за ними людей, король спрыгнул с коня и обнял архиепископа. Но Томас поддержал его стремя и заставил снова сесть на коня.

«Милорд архиепископ, – произнес Генрих, – давай же возродим нашу прежнюю любовь друг к другу, и пусть каждый творит другому добро и позабудет о ненависти, которая нас разделяла».

После этого они вернулись к придворным, и Генрих II объявил, что они с Томасом помирились, что он согласен выполнить все условия, по которым они так долго не могли договориться. Он пообещал вернуть Томасу свою милость, обеспечить мир и безопасность ему и его сторонникам, вернуть ему кентерберийский престол и все прежние владения этого престола и выплатить компенсацию за то, что поручил коронацию своего сына архиепископу Йоркскому[190].

После этого кто-то, вероятно архиепископ Руанский, попросил короля поцеловать Бекета в знак примирения.

«На своей собственной земле, – ответил Генрих, – я сто раз поцелую его уста, руки и ноги; я выслушаю сотню его месс, а сейчас давайте отложим это. Я не собираюсь обманывать вас. Это дело моей чести – дать ему все, что полагается. Если я поцелую его здесь, то он может решить, что я делаю это по необходимости; зато на моей земле это будет поцелуй от всего моего сердца»[191].

Генрих попросил Бекета поехать с ним в Нормандию, чтобы показать людям, что они примирились окончательно, но архиепископ, встревоженный отказом короля подарить ему поцелуй, отказался. «Я – гость короля Франции, – сказал Бекет, – по отношению к которому у меня есть свои обязательства, и я не могу покинуть землю Франции, не отдав дань уважения ее королю». Тогда Генрих II велел Томасу прислать к нему попозже одного из своих слуг. Король передаст ему письма к своему сыну и юстициариям, и он приедет в Англию и примет все владения архиепископа и всех тех, кто отбывал с ним в ссылку.

Генрих II преклонил колени и попросил архиепископа благословить его; Томас сделал это, и переговоры завершились. Солнце уже клонилось к закату.

Присутствовавшие при этом люди решили, что король и Томас окончательно помирились и снова стали друзьями. Увидев, что король обнял Томаса, многие встали на колени и возблагодарили Господа и святую Марию Магдалину. Однако ни Генрих, ни Томас не сделали друг другу никаких уступок. Король не подписал с архиепископом «мирный договор» и не поцеловал его в знак примирения. И в самом деле, заявление Генриха о том, что он поцелует архиепископа только на земле Англии, а также его предложение покинуть Францию, где Томас находился под защитой французского короля, и отправиться с ним в Нормандию возродили в душе Бекета прежние опасения, что и заставило его отклонить приглашение короля.

Вскоре после возвращения в Нормандию, около 10 августа, король заболел малярией. Болезнь протекала так тяжело, что разнесся слух, будто он умер. Готовясь к смерти, Генрих разделил между сыновьями свои владения. Молодой Генрих II должен был получить те земли, которые достались его отцу в наследство, то есть Англию, Нормандию, Анжу и Мэн; Ричарду отходила Аквитания, которую он должен был держать как вассал короля Франции; а Джефри досталась Бретань; он тоже становился вассалом короля Людовика. Самый младший сын, Джон, не получил ничего; его должен был воспитать и наделить землей старший брат.

После этого Генрих II приказал, чтобы после смерти его тело было доставлено в монастырь Гранмон и погребено у двери, ведущей в часовню, у ног Стефана Мюре, основателя ордена. Добрые люди Гранмона составляли орден кающихся грешников, которые жили в таких суровых условиях и в такой нищете, что цистерцианцы на их фоне выглядели сибаритами. Епископы и бароны Генриха принялись протестовать, заявив, что эта нищая церковь не годится для захоронения королевской особы и если он будет погребен там, то это нанесет ущерб достоинству всей страны. Однако король настаивал на своем и показал соглашение, заключенное им с добрыми людьми[192].

Но Генрих II не умер. В благодарность за свое спасение он в День святого Михаила отправился в паломничество в Керси к раке Святой Девы в Рокамадуре, расположенной в 40 милях к северу от Кагора[193].

Папа Александр III 10 сентября написал Бекету письмо, пытаясь оправдать свои действия. Если Томасу показалось, что он мало сделал для того, чтобы помочь ему, то это потому, что он верил, что терпение поможет превратить зло в добро. После этого он сообщил архиепископу, что отстранил от своих постов всех епископов, которые принимали участие в коронации молодого Генриха.