Юрий Ленчевский - Сталинский СМЕРШ. Лучшие спецоперации военной контрразведки

— Должен ты взрывать… — сказал Марк. — Но заложу я. Давно хочется сделать взрыв.

— Бери, — согласился Константин.

Константин внимательно наблюдал за возившимся у рельс Марком. Одновременно он смотрел по сторонам. В случае опасности, появления кого-либо должен был свистнуть. Но пока ничего не заметил, вокруг было безлюдно, тихо. Смотрел на часы. Марку пора было уже возвращаться, но он все медлил. А может быть, так Константину только казалось. Поезд должен уже подойти. В этот момент, закончив установку заряда, Володин кубарем скатился с насыпи, короткими перебежками достиг елей.

— Уложил, присыпал. Наступи — не увидишь, — пытался улыбнуться Марк. Теперь им оставалось только ожидать. И они ждали. При приближении поезда один из них должен был забраться на насыпь, поджечь шнур и за оставшиеся в его распоряжении 14–15 секунд убежать как можно дальше от места взрыва.

Время тянулось медленно. Они поминутно смотрели на часы, но это не помогало. С минуты на минуту ждали поезда. Оба нервничали. У каждого для этого были свои причины.

— Если должен быть поезд, то, значит, будет, — изрек Сумцов. Они не заметили, сколько еще времени прошло в ожидании, как на лугу перед лесом раздался свисток паровоза.

— Я пошел, — Константин рванулся к насыпи.

— Не… Я закладывал, мне и поджигать! — заявил Володин.

Константин громко выругался. А Володин вышел из ельника, ползком стал подбираться к насыпи. Сумцов нервничал, что же будет… Внимательно наблюдал за действиями Володина. Вот тот остановился. Зашарил рукой. Почему-то выругался — Константин услышал. «Шнур ищет. Он его песком притрусил, для маскировки», — подумал Константин.

Отдаленный шум нарастал, поезд приближался. Сумцов напрягся, вот-вот поезд выскочит из ельника… Константин хотел подбежать к насыпи… Но в это мгновение Володин медленно помахал ему рукой — все в порядке. Из-за поворота надвигалась многотонная громада, вспыхнули огни паровоза.

Если Марка обнаружат у рельс, машинист уже не успеет затормозить. Огни паровоза ближе и ближе. Кажется, они светят прямо на них. Константин подскочил к Володину, дернул его за рукав — пора уходить.

— Подожди, — отмахнулся Марк. Еще не сделано самого главного — не подожжен шнур. Константин снова потянул Володина. В этот момент тот чиркнул спичкой, и огонек весело побежал по насыпи, вверх к рельсам, к заложенному под ними заряду. А паровоз уже почти рядом, вот-вот наедет на подожженную взрывчатку. Константину казалось, поезд идет прямо на него, бежать уже поздно и некуда.

— Ух, и рванет сейчас! — воскликнул Марк. Они побежали. Когда, выбившись из сил, остановились в лесу, то шум поезда слышался вдали от того места, где был заложен заряд. Шум поезда удалялся, становилось тише и тише. В лесу стало тихо, совсем тихо.

— Ничего не понимаю, — растерянно проговорил Марк. Как же она не взорвалась… Она не могла не взорваться, — лепетал Володин.

— А это мы сейчас узнаем. Могла или не могла, — очень спокойно и тихо произнес Константин.

Они вернулись к елкам, пригнувшись подобрались к рельсам. Сумцов вытащил заряд. Все было, как и должно было быть. Мина была установлена правильно. Спустившись с взрывчаткой и бикфордовым шнуром, они пришли в лес, и там при свете зажигалки стала понятна причина неудачи (задуманной Сумцовым). Подвел бикфордов шнур, метра за три до заряда прекратилось горение.

Молча, не проронив ни слова, они возвращались в поселок.

Вот когда Константин почувствовал большое удовлетворение — еще одну проверку «Цеппелина» ему удалось преодолеть.

— Завтра отправишь в центр радиограмму: «Взорвали железнодорожное полотно», — сказал Сумцов Марку. Подумал: «Что еще придумают в «Цеппелине»…» Ему оставалось только ждать. Продолжать играть роль вражеского пособника…

Вспомнилась чекистская операция «Трест», о которой он узнал во время учебы в школе СМЕРШ.

В двадцатые годы XX столетия чекистами была создана легендированная организация «Трест» из лиц, якобы боровшихся с существующим строем.

План операции под названием «Трест» был искусно разработан Ф.Э. Дзержинским и его ближайшими помощниками.

Почти шесть лет длилась контрразведывательная операция ВЧК — ОГПУ под названием «Трест», завершившаяся в апреле 1927 года. Только благодаря опытности руководства ВЧК — ОГПУ и артистизму некоторых участников операция «Трест» просуществовала столь длительное время. Значение ее трудно оценить. «Трест» эффективно помогал срывать заговоры и террористические акты врагов советской власти, овладеть их связями с белогвардейщиной за рубежом. Благодаря «Тресту» многие подлинные контрреволюционеры находились как бы под колпаком чекистов. «Трест» противостоял Российскому Общевойсковому Союзу — РОВС.

Активное участие в этой операции принимал Тойво Вяхя — начальник заставы Сестрорецкого пограничного отряда. Особенно значительна его роль в задержании матерого английского шпиона Сиднея Рейли-Розенблюма.

Тойво Вяхя довелось играть роль «подкупленного» пограничника. И вот в течение длительного времени Тойво Вяхя испытывал на себе всю тяжесть принятых на себя обязательств. Молодежь двадцатых годов воспитывалась в атмосфере преклонения перед героями гражданской войны. Вяхя, как и его товарищи, ненавидел любой обман, изворотливость, двуличность.

В то же время он знал, что нет границ подлости, коварству белогвардейских недобитков, вражеской агентуры в их попытках досадить молодому Советскому государству. Поэтому разумом Тойво понимал, что борьба с опасными, жестокими врагами, разоблачение любых их провокаций требовали хитрости и смекалки.

Болью отдавался в душе каждый его шаг в необычной для него операции. Для начала по заданию чекистов Вяхя установил контакт с контрабандистами. Контрабанда оказалась лишь приманкой для установления связей с вражеской агентурой. Очень скоро его «заставили» пропускать через границу русских монархистов и агентов английской разведки. Так Тойво стал своеобразным комендантом «окна», контролируемого чекистами.

Слишком необычной для него, пограничника, была эта роль. Трудная, смертельно опасная. Но он справлялся с ней. Порученное ему особое задание старался выполнить безупречно.

Нелегко было Тойво играть роль подкупленного финна. Опасно. Он играл ее не перед доверчивыми зрителями в театре, а перед не лишенными ума матерыми врагами, опытными, хитрыми, коварными. Провал мог стоить жизни. Однако одно дело — носить маску предателя перед врагами, но во сто крат тяжелее предстать в такой маске перед боевыми товарищами, единомышленниками. А ему довелось оказаться перед ними разоблаченным «пособником» врага. В интересах операции был пущен слух, что «предатель» Тойво Вяхя расстрелян за измену Родине. Ему же за участие в операции по поимке Рейли-Розенблюма вручили орден Красного Знамени. Выдали партийные и служебные документы на новую фамилию. Он стал Иваном Михайловичем Петровым. Его «спрятали» на Черноморском побережье. Стал начальником заставы в тогда глухой бухте Дюрсо. Была осень 1925 года. Тойво Вяхя, уже Ивану Петрову, предстояло начинать жизнь сначала.