Преломление. Витражи нашей памяти - Сергей Петрович Воробьев
Моя память, перешагнув некий невидимый барьер, погружала меня всё глубже и глубже: я уже вспоминал себя до своего рождения. Так, перед последним рождением я видел себя в чине обер-го-фмейстера. Кто-то спросит, почему именно в этом чине? Всё очень просто: все окружающие обращались ко мне «Ваше высокопревосходительство». И никак иначе.
Потом довольно продолжительное время болтался между Землёй и Небом в совершенно непонятном мне качестве. До сих пор неведомо — по каким законам я попал впоследствии в семью рядового советского инженера. Осознал себя русским. В последние три десятилетия прошлого века посетил множество стран, наблюдал жизнь и быт многих народов, добрался до холодных красот Шестого Континента и даже остался там на год в качестве временного его обитателя.
Своим последним существованием я был доволен, в то время как другие ругали правительство, систему, курс, уклад, нехватку на всех джинсов, резонируя вместе со временем и мировой политической обстановкой, но никак не могли попасть в унисон. Потому что мировая увертюра исполнялась на расстроенных инструментах и без дирижёра. Возможно, дирижёр и был, но никто его не видел.
Меня не понимали адепты революционных преобразований и поэты постмодернизма, вечные иронисты и скептики семитских кровей, они же некоронованные короли новой эстетики как в жизни, так и в искусстве.
Наконец, благодаря носкам я плавно перетёк в новую эпоху, застав два первых её десятилетия и утвердившись в том, что человек не может изменить свою природу, сочетая в себе и homo sapiens, и homo ferns, то есть и разумную, и дикую составляющую. А какая в нём более проявится, зависит от многих факторов, в том числе и от наследственности, в меньшей степени от воспитания, от исторических реалий, окружения, питания, обучения, принятого образа мыслей, от интеллекта, в конце концов, и т. д. и т. п.
Но и в этом новом веке я не жаловался, не бунтовал и не безумствовал, а просто наблюдал за жизнью себе подобных, иногда выставляя перед ними зеркало, чтобы могли они, наконец, на себя посмотреть. Они видят в нём всё: свой нос, глаз, ухо, небритость и бледность кожи… — всё, но только не себя. Я же, как любопытная кошка, пытаюсь просунуть лапу за зеркало, чтобы ощутить то, чего не видно… Но что там, в Зазеркалье?
«А при чём тут бамбуковые носки?» — спросит меня читатель.
«А вот именно бамбуковые носки, — отвечу я не задумываясь, — и послужили поводом всё здесь вышеизложенное написать».
Вкус жизни
Хотите почувствовать вкус жизни? Если вы рядовой горожанин, обременённый хлопотами и вечной суетой, то не понадобится для этого что-то особенное. Первое условие — это остановиться. Забыть на время своё имя и отчество. Если оно у вас есть — отчество. Отстраниться от дел. Отключить телефон. Выключить телевизор. Прекратить бесконечный диалог с самим собой. Забыть о своей немощи или силе, в зависимости от того, что у кого имеется. И произнести шёпотом: «Я есмь».
И задуматься: «Так ли это?» А ущипнув себя, убедиться, что так. Что жизнь есть грань между небытием и небытием и мы бездумно идём по этой грани, как по лезвию ножа. Но сие есть чудо великое. И никто, кроме Всевидящего, не знает, когда мы потеряем равновесие и оступимся, молча упав в бездну. Стоп, стоп, стоп! Мы говорили о вкусе жизни. И где этот вкус?
Где это время и место, чтобы почувствовать его? Пусть это будет конец марта или начало ноября. Последнее даже предпочтительнее, так как созвучно закату жизни, когда все вкусы притупляются и вы становитесь неприхотливым.
Теперь место. Пожалуй, это самое трудное. Но, в конце концов, место мы себе не выбираем. Судьба может забросить нас в такие углы вселенной, о которых и помыслить не под силу смертному. В момент прозрения вы можете оказаться и в сортире, и на аристократическом рауте. Второе, конечно же, менее вероятно. Хотя чем чёрт не шутит.
Не будем долго бродить по лабиринтам нашей цивилизации и окунёмся в самое привычное: в обычный город, в обычную квартиру с теми удобствами, к которым мы так привыкли и которых мы можем лишиться в одночасье, задумай Создатель какой-нибудь очередной катаклизм. Например, наводнение, цунами, извержение вулкана, если мы живём на Сицилии, в районе Неаполя или, не дай Бог, на острове Санта-Фе, что в Галапагосском архипелаге. Не забывайте про землетрясения, дамы и господа. Все материки лежат на тектонических плитах. А они иногда смещаются.
Да что я всё отклоняюсь от темы? Поговорим о соли жизни. От этого никуда не денешься. Соль жизни — это основной её вкус. Хотя вкус жизни может быть самым разным. Если вас занесло в Кахетию с виноградными долинами, там один вкус. А если на южный мыс Патагонии, где дует сильнейший сквозняк в 12 баллов, там другой. Или поднимитесь по серпантинным ступеням на Корковадо, где вы можете встать у ног Искупителя и простереть руки над малой частью мира, как Он простёр свои над всем миром. И я уверен, что в тот момент и в том месте вкус жизни будет неповторим и, главное, ни с чем не сравним. Он будет не горек, не солён и даже не сладок.
А как же всё-таки почувствовать вкус жизни человеку в обычной обстановке? Вернёмся к началу. Начало у нас было обещающее: остановиться, забыть, отстраниться, выключить, ещё раз забыть и произнести заветное:
— Я есмь!
После этого нужно заполнить до краёв джакузи. Кинуть кубик лавандового экстракта с лепестками экзотических растений и самому погрузиться в это голубовато-сиреневое блаженство, сбросив с себя груз пропотевших одежд. Не думать, а лежать. Лежать и не думать. Последнее, конечно, трудновыполнимо. Но попытаться можно. И если это получится, то вы начинаете входить во вкус жизни.
И неважно, что где-то на земле взрывают фугасы и человеческая плоть превращается в кровавые ошмётки. Или в чей-то самолёт попадает ракета, стоящая на вооружении гордой «самостоятельной» страны. А люди в это время парят, яко птицы, простерев в стороны руки, пока не расплющит их о ласковые воды Понта Евксийского. Вас это не касается. Вы лежите в своём джакузи в лепестках роз, измельчённой коре сандалового дерева с корнем сарсапариллы или какого-нибудь молочного чертополоха. Вы плаваете, как чайный гриб, и вам ни до кого нет дела. Я есмь. Asi twam — asi.
Вам хорошо. Вы в неге, почти в невесомости. Открываются засаленные поры, начинают вырабатываться эндорфины. Вам не то что хорошо. А очень хорошо. В
