Тур Буманн-Ларсен - Амундсен

Значительно позднее Юхансен отметит, что упряжка Начальника «разбежалась кто куда из-за его халатности и неразумного обращения». Возможно, в меньшей степени, чем в походе на «Йоа», но обращение с четвероногими участниками экспедиции сыграет свою роль в отношениях между руководителем и кое-кем из подчиненных.

В отличие от Юхансена Сверре Хассель рано занимает по отношению к Начальнику намеренно безучастную, отстраненную позицию. Еще на борту «Фрама» он решает, что у него нет ни малейшей надежды войти в состав группы, которая, собственно, и пойдет к Южному полюсу. Смирившийся с этой мыслью государственный служащий вырабатывает для себя стратегию с прицелом на послеэкспедиционную жизнь. «Я хотел бы по мере своих сил принимать всё крайне терпеливо и вести себя так, чтобы потом ни о чем не жалеть». Сверре Хассель еще до прихода в Антарктику понимает, что столкновение с Амундсеном почти неизбежно (оно заложено в картах, сданных ему Начальником), поэтому решает держаться как можно дальше от руководителя экспедиции. Это оказывается отнюдь не просто.

7 июня 1911 года в Китовой бухте большой праздник. 17 мая отмечали более скромно — как день рождения Линдстрёма. «Амундсен не захотел справлять его как национальный праздник, предпочтя для этого 7 июня», — записано в дневнике Хасселя. Помимо всего прочего, в этот день исполняется год со времени выхода «Фрама» из Бунне-фьорда.

Фрамхейм украшен портретами короля и флажками. На обед подают четыре блюда. Под конец встает Ялмар Юхансен и предлагает выпить за здоровье начальника экспедиции. «Ничто не создает в походе такого воодушевления, как разумное, твердое и мудрое руководство, — пересказывает здравицу Хассель. — Преструд провозгласил тост за морской отряд».

8 Антарктике лето и зима перепутались. В Иванов день, 23 июня, поступает распоряжение вскрыть рождественские подарки. Начальник подстраивается под здешнее время года, а все праздники зависят исключительно от него.

В экспедиции царит полная, почти необъяснимая идиллия. «Никаких разногласий, ни одной кислой физиономии, всё совершенно идеально, — пишет об этом райском блаженстве Руал Амундсен. — Только неустанный труд в дружеской компании, проникнутой духом самоотдачи и безоговорочного доверия друг к другу во имя достижения общей цели».

Всё под контролем. Всё… кроме англичан и быстро текущего времени. Когда выходит Скотт? Выходит? Скотт не пойдет пешком, а вкатит на барьер за рулем своего автомобиля на гусеничном ходу. Как вкатывает на плоскогорье поезд Бергенской железной дороги. Скотту даже не нужно ждать потепления. Что там писал этот чудак из Бё? Моторные сани с печкой? Техника сейчас развивается с потрясающей быстротой. Кто знает, докуда уже добрались англичане? Помнится, инженер Мартене поехал для опробования своих моторных саней именно в Англию…

Норвежцы соблюдают собственный график. До наступления зимы им удается разместить вдоль будущего маршрута несколько складов. Правда, Начальник некоторое время проболел. Его мучили кровотечения из прямой кишки — последствия травмы, полученной в походе на «Йоа». Он даже не участвовал в сооружении последнего склада, поручив руководство вылазкой Юхансену: «Он старше всех и наиболее опытный».

Но вот Амундсен выздоравливает. Собаки откормлены, снаряжение подготовлено. Всё идет по намеченному графику. А как дела у англичан? Какой график соблюдает капитан Скотт?

Руал Амундсен решает выступить раньше срока. Всё готово. Всё… кроме погоды. Весна заставляет себя ждать. Наконец 8 сентября Начальник не хочет больше ждать. Они выходят. Восемь человек с двумя палатками и несметным количеством собак. Температура держится около минус 30. Амундсену кажется, что выкрашенные черной краской ящики с провиантом напоминают гробы. Вскоре заметно холодает.

Вечером 12 сентября полярникам требуется горячительное. Бутылка джина лопнула от мороза. Тогда решено открыть водку. Закоченевшие участники похода собираются вокруг промерзшей бутылки «Люсхолмской». Надо согреться, ночью Амундсен предсказывает минус 60.

Возле склада на 80° южной широты они разгружают гробики — и поворачивают в обратный путь. Начальник сделал выбор между временным отступлением и провалом. Утром 16 сентября им остается покрыть до Фрамхейма 75 километров. Ханссен и Стубберуд отморозили себе пятки, однако в самой плохой форме Преструд. Лейтенант спит в одном мешке с Юхансеном и ночью греет не хуже, чем когда-то Нансен, но днем пользы от него куда меньше. Его упряжка разбежалась, и он здорово поморозился. На последнем этапе Преструда подвезли выдохшиеся собаки Юхансена.

Раньше всех — в четыре часа — до базы добрались Ханссен, Вистинг и сам Начальник. Руал Амундсен сидел на санях Вистинга. Если рассматривать прерванный поход как кораблекрушение, картинка получается малоприглядная: капитан спасается первым. Рассуждая цинично, три наиболее ценных участника экспедиции достигают Фрамхейма в добром здравии. Если с Вистингом и Ханссеном все благополучно, Амундсен может предпринять новую попытку. Итак, экспедиция спасена.

Спустя два часа прибыли Бьоланн (в добром здравии) и Стубберуд (с отмороженными пятками), а затем Хассель (тоже с отмороженной ногой). В час ночи на базу дошла последняя упряжка, с Юхансеном и Преструдом. «И где только она замешкалась!» — удивляется Амундсен в книге «Южный полюс». К этому времени он прекрасно знал, что задержало Юхансена и Преструда. За этим его вздохом сожаления скрывается самый драматичный эпизод экспедиции к Южному полюсу, ее единственный настоящий подвиг.

Собаки не могли больше тащить Преструда, и лейтенанту пришлось ковылять на своих двоих. Но Ялмар Юхансен час за часом ждал товарища в заледенелой пустыне. Сначала он нагнал Хасселя. (Впоследствии эта встреча сослужит Юхансену хорошую службу, поскольку у него окажется свидетель.) Хассель дал Ялмару палатку, однако у того не было примуса и почти не было еды. Тем не менее он, невзирая на мороз, голод и темноту, дождался лейтенанта и привез его на базу. Ялмар Юхансен спас Преструда.

Руал Амундсен спас лишь самого себя.

Когда эти двое ввалились из темноты в дом, Начальник спросил, куда они запропастились. Возможно, Ялмар Юхансен и спас бы себя… если бы ответил. Но он не удостоил Начальника ни единой фразой. Просто пошел спать. В душе его клокотало бешенство.

Наутро Ялмар Юхансен сжег последние мосты: за завтраком во всеуслышание отчитал Руала Амундсена.

Положение у капитана Амундсена создалось незавидное. Юхансен говорит авторитетно, приводя в пример опыт зимовки на Земле Франца-Иосифа и распаляясь вчерашним праведным гневом. По капитанской «способности быть руководителем нанесен сокрушительный удар» — так подытожит Ялмар свое выступление. Лейтенант открыто поддерживает Юхансенову атаку. Большинство согласно с ними. Где Амундсену искать защиты? У Хельмера Ханссена? У Линдстрёма? У правительства и стортинга? Начальник не пользуется реальной поддержкой ни в стенах Фрамхейма, ни за их пределами. Скорее всего, от него отвернулись и король, и Нансен, и весь народ. Не исключено, что «Фрам» затребовали в Норвегию и конфисковали.