Деймон Хилл - Мир Формулы-1 изнутри

«Карусель» — это самое медленное место Нюрбургринга, узкий S-образный вираж. Внутренняя часть дороги имеет сильный наклон в сторону, чтобы отводить дождевую воду. Внешняя часть наклонена только слегка. Бывалые гонщики это используют. Они едут по внутреннему радиусу, как по «стене смерти», известному ярмарочному аттракциону. При этом они на второй скорости доходят до 80 км/ч. Но — тут нужны отменные нервы. Ведь внутренняя часть трассы только немногим шире машины...

У Йоханна ВольФа нервов не хватило. Он не смог удержать машину на наклонной поверхности, выскочил на плоскую часть трассы, неправильно приземлился, передние колеса стали попрёк — и машина перевернулась.

Мы отдали Йоханну Вольфу последний долг. Но остановиться мы не могли себе позволить.

[…]

Три, четыре, пять дней продолжается эта «дикая школа». Машины заносит, разворачивает, выносит с трассы. Шрамы, синяки, шишки, перекрученные моторы, разбитые сцепления. Механики пашут сверхурочно, чтобы снова привести машины в порядок.

А гонщики, все эти мужчины, которые мечтали о славе за рулем тяжёлых гоночных машин, они проигрывают сражение против Нюрбургринга уже на простой легковушке. Один за другим они пакуют вещи и уезжают прочь.

Остались только десять. И этих десятерых я сажаю в настоящую гоночную машину.

[…]

Курс должен был продолжаться две недели. Уже после первой я стою на Нюрбургринге практически один-одинешенек. Только двое еще не ехали: высоченный верзила и стройный молодец, прекрасный как принц из сказки.

Молодого господина зовут Кристиан Каутц. Я смотрю на него с сомнением. Это ведь тот самый подопечный нашего члена наблюдательного совета Георга фон Штрауса, который попал на наш курс обучения только благодаря «витамину С».

Однако смотри-ка, — паренек наворачивает круги ровно, быстро и за хорошее время. Я пожимаю ему руку и говорю: «Сдал!»

Теперь я обращаюсь к верзиле, который, как я заметил, дружен с Кристианом Каутцом. Он прибыл из Лондона. Спокойно садится в машину, подмигнул Кристиану — и после великолепного старта умчался, еще до того как я успел что-то сказать.

— Черт побери, — думаю я после первого же круга, — с парнем все в порядке. Он и в правду кое-что понимает в технике прохождения поворотов, — талант. Его лучшее время круга: 10 минут 3 секунды.

Уже потом, когда я его расспросил, он мне между прочим рассказал, что уже занимал первое место в 1,5-литровом классе в Берне на английской MG и что на слабой Maserati он был восьмым на Гран-при Германии...

Во время всей этой суматохи я совсем забыл посмотреть в бумаги. Иначе я уже раньше бы обратил внимание на этого верзилу из Лондона — Ричарда Симэна.

Я ведь хотел рассказать вам, дорогие читатели, как я познакомился с Диком Симэном и как он попал в нашу команду.

Теперь Вы скажете: самое время, чтобы толстый Нойбауэр рассказал кое-что о своей знаменитой технике прохождения поворотов и о вождении тяжёлых машин.

Эти машины — с 400 до 600 л.с. — имеют свои особенности. Немножко больше газу, чем следовало бы — и задние колеса провернулись. Как на льду они теряют сцепление с дорогой и машина скользит в сторону.

Это опасно, но и полезно. Дело в том, что гонщики быстро выяснили: задними колёсами можно управлять машиной.

Это делается так: предположим, Вы хотите проехать левый поворот. Вы поворачиваете руль и этим задаёте направление. Теперь Вы крепко жмёте на газ. Результат: задние колеса проворачиваются, скользят в сторону противоположную повороту руля. То есть в левом повороте — вправо. А передние колеса катятся, как и раньше. Таким образом, Вы как бы выноситесь задней частью машины из поворота.

Такие большие мастера как Карачиола, Штук, Фанхио и Стирлинг Мосс идут еще на шаг дальше. На полном пару они вносятся в поворот, слегка поворачивают руль и на долю секунды нажимают на тормоз. Машина начинает пробуксовывать — на всех четырёх колесах она наполовину боком скользит в поворот. При этом радиатор указывает внутрь.

Потом, на выходе из поворота, Вы крепко жмете на газ – достаточно, чтобы компенсировать центробежную силу и вывести машину из бокового скольжения снова в прямое движение.

И упаси Вас Бог дать слишком мало газу. Упаси Вас Бог, если у Вас не осталось больше резервов в моторе на выходе из поворота. Тогда Вас быстрее, чем Вам бы хотелось, вынесет за край дороги...

Техника скольжения сквозь поворот на всех четырех колесах называется «powerslide». Это быстрее, чем переключать на низкую передачу и убирать газ. Это — вообще самый быстрый метод «взять» поворот.

Но только и не думайте испробовать этот фокус на вашей «гражданской» машине. А если все-таки решитесь, то не говорите потом, что это старый Нойбауэр виноват, если вмажетесь в ближайшее дерево!

Не забывайте — наши гоночные машины того времени имели вес 750 килограмм. Это примерно столько же, сколько и предвоенный DKW. А у того было аж 20 л.с. — а у нас 600! Другими словами: одной лошадиной силе наших машин нужно было тянуть только 1,25 кг веса...

Теперь для примера несколько чисел: VW должен тащить 24 кг на 1 л.с., у Opel Record — 19, у Ford Taunus около 16-ти и даже быстрый Porsche все еще имеет 13 кг на л.с.

На таких машинах почти невозможно исполнить «поуэрслайд». Для этого необходима пара сотен лошадиных сил. А за рулем — люди с шестым чувством прохождения поворотов, с умением почувствовать ту точку, которая разделяет контролируемый и неконтролируемый занос.

Теперь перенесёмся обратно в октябрь 1936 года, в нашу школу гонщиков.

[…]

Общий результат работы гоночной школы 1936 года уничтожителен. Такой эксперимент больше никогда не повторялся. Об этом предупреждают один погибший и многие раненые.

Auto-Union также провели в том же году подобную попытку и «выиграли» при этом только одного молодого человека, который уже успел собрать некоторые лавры на мотоцикле: Х.П. Мюллера. В будущем он задаст нам еще парочку задачек.

Мы, «мерседесовцы», оплакиваем одного погибшего. Мы стали на 500.000 марок беднее — и только на одного гонщика мирового класса богаче.

Его зовут Дик Симэн.

[…]

Во время той несчастливой гонки в Берне 1948-го года оборвалась жизнь не только Кристиана Каутца. Там завершился жизненный путь еще одного гонщика. Того, чье имя в свое время знал весь мир, и которого обожествляли миллионы его соотечественников.

Это был тот самый человек, который занял место Кристиана Каутца за рулём Auto-Union: Акилле Варци.

[…]

— Помните весну 1933-го?

В этом году со всем экипажем в Атлантике потонул гигантский американский дирижабль «Акрон». Соединённые Штаты отпраздновали первую «мокрую» ночь, после тринадцати лет сухого закона, в которой американцы литрами заливали в свои глотки вожделенный алкоголь. Некая Элли Байнхорн[20] совершила беспосадочный перелет из Берлина в Стамбул. Принц Вильгельм Прусский, младший сын кронпринца, женился без разрешения папы на девице Доротее фон Сальвиати. В берлинском «Немецком театре» Генрих Георге и Аттила Хербиргер играют главные роли в «Вильгельме Теле». Зрители проводят параллели между шляпой тирана Геслера и свастикой Гитлера...