В. Бутромеев - Российский царский и императорский дом

7 октября 1754 года императрица Елизавета издала следующий манифест: «Всемогущему Господу Богу благодарение. Наша всевозлюбленнейшая племянница, великая княгиня Екатерина Алексеевна, от имевшего бремени благополучное разрешение получила, и даровал Бог их императорским высочествам первородного сына, а нам внука Павла Петровича, что учинилось минувшего сентября в 20 день».

Рождение Павла Петровича вызвало в России всеобщее ликование, так как он продолжал династию, которой, за отсутствием мужского потомства, грозило пресечение.

Воспитание Павла взяла на себя сама Елизавета. Она окружила внука няньками и мамками, следившими за тем, чтобы ребенок не простудился, не ушибся и не шалил. Такое тепличное воспитание привело к тому, что впоследствии Павел часто хворал и на всю жизнь остался слабым.

Когда Павлу пошел пятый год, наставником к нему назначили Феодора Дмитриевича Бехтева, который начал обучать мальчика грамоте, а вскоре после этого назначили и гофмейстера – Никиту Ивановича Панина, остававшегося при Павле до его вступления в брак. Несмотря на то что Панин старался окружить великого князя лучшими преподавателями, воспитание и обучение наследника шло неудовлетворительно. Характерно, что из программы занятий было устранено все, имеющее отношение к военному делу, что впоследствии не помешало Павлу страстно увлечься именно военным делом. Великий князь изучал историю, географию, арифметику, геометрию, астрономию, физику, рисование, фехтование, Закон Божий и языки: русский, французский, немецкий, итальянский, латинский. С 14 лет его начали знакомить с юридическими науками и с государственным управлением.

20 сентября 1772 года Павлу исполнилось 18 лет, и с этого дня он стал считаться совершеннолетним. Может быть, именно в это время началась и окрепла та неприязнь Павла к матери, источником которой была внушенная ему некоторыми лицами мысль, что он имеет больше прав на престол, нежели его мать.

В 1773 году Павел вступил в брак с гессен-дармштадтской принцессой Вильгельминой, принявшей православное имя Натальи Алексеевны. Но супружеское счастье великого князя продолжалось недолго: 15 апреля 1776 года Наталья Алексеевна скончалась при неблагополучных родах. От этой потери Павел был в страшном отчаянии, и мать решила вскоре строить второй брак сына.

Под влиянием убеждений матери Павел согласился поехать в Пруссию, где и должен был встретиться с выбранной матерью невестой, вюртембергской принцессой Софией-Доротеей. Путешествие развлекло его и излечило от меланхолии. В Берлине он увидел будущую супругу, которая сразу очень понравилась ему. В письме к императрице он говорит: «Я нашел невесту свою такову, какову только желать мысленно себе мог: недурна собою, велика, стройна, не застенчива, отвечает умно и расторопно, и уже известен я, что если она сделала действо в сердце моем, то не без чувства и она со своей стороны осталась, вы желали мне жену, которая бы доставила нам и утвердила домашнее спокойствие и жить благополучно. Мой выбор сделан».

Великий князь Павел Петрович. Художник И. Г. Пульман

14 августа Павел вернулся в Царское Село, а 31-го туда же приехала и София-Доротея, которая, приняв православие, получила имя Марии Федоровны, и 26 сентября 1776 года состоялось ее бракосочетание с великим князем. 12 декабря 1777 года у молодой четы родился первенец, сын Александр, будущий спаситель России и освободитель Европы. Это радостное для Павла и его супруги событие скоро было омрачено Екатериной: она взяла новорожденного Александра к себе на воспитание, и отец и мать только редко могли видеть его. Точно так же Екатерина поступила и при рождении второго сына, Константина Павловича, 27 апреля 1779 года. Конечно, это повело лишь к ухудшению и без того довольно холодных отношений Екатерины и Павла.

Взаимное охлаждение между императрицей-матерью и сыном началось еще до рождения Александра и вызывалось главным образом разницей взглядов на многие вопросы государственного управления.

Павел, жаждавший деятельности, получил однажды от императрицы предложение принять участие в управлении и вскоре представил ей «Рассуждение о государстве», не понравившееся Екатерине как наивностью некоторых мнений Павла, так и явным порицанием ее политики. Поэтому вскоре она совсем отстранила Павла от государственных дел. Он негодовал, впал в подозрительность, жаловался на несправедливость матери к нему, а когда последняя подарила ему Гатчино, он совершенно удалился от петербургской придворной жизни и замкнулся в кругу немногих близких друзей и единомышленников.

В Гатчине Павел прожил, в ожидании престола, 13 лет. Он выстроил там школу, больницу и четыре церкви для разных вероисповеданий, приняв содержание духовенства на свой счет. Стремясь улучшить положение крестьян, он часто помогал им деньгами и землей. Чтобы дать населению заработок, завел стеклянный и фарфоровый заводы, суконную фабрику и шляпную мастерскую. Но самым любимым его делом было устройство своей маленькой армии по прусскому образцу.

Екатерина совершенно не вмешивалась в гатчинские дела сына, предоставив ему полную свободу заниматься чем угодно. У нее уже созрел план устранить Павла от престола и передать верховную власть любимому внуку Александру. Когда Павел узнал об этом намерении матери, его душевное состояние сделалось еще тяжелее. Он стал подозревать в покушении на свои права всех окружающих, а особенно Александра, хотя последний ясно дал отцу понять свое несочувствие планам Екатерины. В связи с этим настроением Павла стоит составление в 1788 году им и Марией Федоровной закона о престолонаследии, опубликованного в день коронации Павла.

Император Павел I Петрович. Художник Н. И. Аргунов

6 ноября 1796 года Екатерина внезапно скончалась, не осуществив передачи верховной власти Александру, и Павел вступил на всероссийский престол.

Впоследствии О. И. Лубяновский описывал начало царствования Павла так: «Царь сам за работой с ранней зари, с 6 часов утра. Генерал-прокурор, в доме которого жил князь Н. В. Репнин и я, каждый день отправлялся с докладом во дворец к 5.30 часам утра. Мир живет примером государя. В канцеляриях, в департаментах, в коллегиях – везде в столице свечи горели с пяти часов утра. С той же поры в вице-канцлерском доме, что был против Зимнего дворца, все люстры и комнаты пылали. Сенаторы с 8 часов сидели за красным столом. Возрождение по военной части было еще явственнее – с головы началось. Седые, с георгиевскими звездами военачальники учились маршировать, равняться, салютовать. Нельзя было не заметить с первого шага в столице, как дрожь, и не от стужи только, словно эпидемия, всех равно пронимала».