Ирина Воскресенская - Фаворитки у российского престола

Александр II перенёс факт второго на него покушения внешне спокойно и невозмутимо. Но Екатерину охватили два разнородных чувства — восторженная гордость за возлюбленного и страх за его и свою жизнь.

В Париже Катенька Долгорукова осознала себя фавориткой императора. Она ходила по тем же улицам и по тому же саду Елисейского дворца, что и мадам Помпадур. Только такого влияния и такого следа в истории страны, какие оставила мадам Помпадур, Катенька Долгорукова оставить не могла, потому что она не обладала такими знаниями, такой энергией в созидании на благо её родины и таким признанием её в обществе, какими прославилась самая яркая и знаменитая фаворитка Людовика XV. И хотя российский император клялся княжне Долгоруковой, что она перед Богом его жена и что с тех пор, как он полюбил её, он не приблизил к себе ни одной женщины, княжна Долгорукова оставалась фавориткой-любовницей, личным делом Всероссийского императора.

После второго покушения связь Александра II с княжной Долгоруковой стала еще более прочной. Тревожась друг за друга, они теперь всегда были вместе.

Когда они вернулись в Петербург, встречаться в «Бабигоне» и в Зимнем дворце было уже невозможно: места их встреч стали известны многим людям На некоторое время брат Катеньки — князь Михаил Михайлович Долгоруков и его супруга Луиза предоставляли им свою квартиру, но это убежище для влюблённых вскоре было закрыто: Долгоруковы боялись испортить свою репутацию в свете. Как ни умолял их царь даже в письмах не лишать их с Катей возможности быть вместе, Долгоруковы не соглашались, потому что знали, что и это убежище влюблённых уже открыто двором и светом Мнение двора, что княжна Долгорукова преследует императора, не казалось безосновательным Действительно, где бы ни появлялся император, княжна находилась там же: в театре, на прогулке, на придворном балу. Разумеется, она не осталась незамеченной в Париже, поселившись в Елисейском дворце. Это положение было неловким как для императора, так и для княжны. И император нашёл выход.

Когда в 1870 году Александр II с императрицей Марией Александровной отправились в очередной раз на лечение в Эмс, по его желанию Екатерина Михайловна и на этот раз поехала туда. Но теперь уже официально, как фрейлина императрицы Марии Александровны. Александр II уговорил жену принять в свиту фрейлину Долгорукову, хотя каждому понятно, насколько было тяжело Марии Александровне видеть эту фаворитку своего супруга в своей свите на больших и малых выходах, в паломнических поездках, на торжественных приёмах и придворных балах. Но нужно было «сохранять лицо августейшей четы», а потому терпеть. И императрица терпела.

Получив категорический отказ в предоставлении убежища со стороны князя Михаила Михайловича Долгорукова и его супруги, Александр был в растерянности, не зная, что предпринять. Как ни странно, помог влюблённым родной внук казнённого декабриста поэта К. Ф. Рылеева — начальник личной охраны государя генерал A. M. Рылеев, предоставивший им свою квартиру.

В сентябре 1871 года княжна сообщила императору о своей беременности.

Вечером 29 апреля 1872 года Екатерина Михайловна почувствовала, что близятся роды. По договорённости с императором она быстро вышла из дома, наняла карету и поехала в Зимний дворец, в старый кабинет Николая I.

В 10 часов утра 30 апреля 1872 года у неё родился мальчик, которого через несколько дней крестили и назвали Георгием. А в конце 1873 года там же родилась дочь Ольга Стало ясно, что у императора Всероссийского, помимо официальной семьи, появилась и вторая, как бы побочная. Этот скандал переживали не только больная и оскорблённая императрица, но недовольные поведением отца великие князья и великие княжны, боявшиеся, что побочные дети смогут когда-нибудь претендовать на блага, полагающиеся августейшей семье, а возможно, и на престол. При дворе шли толки, придворные защищали честь императрицы, выражали своё негативное отношение к княжне Екатерине Долгоруковой.

Шеф жандармов граф Шувалов, слывший фаворитом императора, посчитал своим долгом доложить императору о создавшейся атмосфере при дворе по поводу его связи с княжной Долгоруковой. Александр II очень холодно выслушал Шувалова и дал ему понять, что никому не позволит вмешиваться в его личную жизнь. А затем принял меры: в 1874 году он неожиданно, не спросив у графа Андрея Шувалова ни совета, ни согласия, назначил его послом в Лондон, а своим побочным детям, как потомкам Юрия Долгорукого, пожаловал титул светлейших князей Юрьевских. 11 июля 1874 года в Царском Селе Александр II написал указ: «Малолетним Георгию Александровичу и Ольге Александровне Юрьевским даруем Мы права, присущие дворянству, и возводим в княжеское достоинство с титулом Светлейших». (В скобках заметим, что Екатерина Михайловна родила четверых детей: Георгия (1872–1913), Ольгу (1873–1925). Бориса (род. и ум 1876) и Екатерину (1878–1959), но, как мы видим, Борис и Екатерина родились после 1874 года, когда был издан Указ, а потому в указ не попали.) Этот Указ был опубликован не сразу. Александр II после написания не передал его в Сенат, а вручил генералу Рылееву, в квартире которого он довольно долгое время жил с Екатериной Михайловной, и приказал хранить его до того времени, когда понадобится его опубликование.

Императрица Мария Александровна последние 14 лет её жизни (с 1866 по 1880 год) была лишь номинальной супругой Александра Николаевича Романова, но зато — центральной фигурой Императорской Фамилии. Она была главой благотворительных «Учреждений императрицы Марии Феодоровны», супруги Павла I, матери Александра I и Николая I, бабушки Александра И. Это значит, что под её неусыпным вниманием находились все институты благородных девиц, воспитательные дома, пансионы, училища — все женские учебные заведения, вдовьи дома, больницы под патронатом сестёр милосердия, работные дома, детские сады и ясли. Она была продолжательницей дела императрицы Марии Феодоровны, главной благотворительницей Российской империи и потому снискала глубокое к себе уважение не только двора и света, но и простого народа.

Все эти годы рядом с императором неотступно находилась его фаворитка — княжна Екатерина Михайловна Долгорукова, что чрезвычайно огорчало больную императрицу и возбуждало предосудительное отношение прежде всего к княжне, а затем и к Александру II как со стороны членов августейшей фамилии, так и со стороны всего общества.

6 июля 1880 года, как только кончился Петровский пост, через сорок пять дней после кончины императрицы, на пятый день после её сороковин, не дожидаясь положенного годового траурного срока, Александр II решился выполнить обещание, данное им княжне Долгоруковой, — и обвенчался с нею. Венчание не было церковным и было обставлено очень скромно: оно проходило в одной из маленьких комнат Большого Царскосельского дворца, где был поставлен походный алтарь — обыкновенный стол, на котором стояли крест, евангелие, свечи, венцы и обручальные кольца.