Энтони Флакко - Никола Тесла. Безумный гений

Быть верным себе значит помнить о долге. Фабрикант вновь и вновь повторял про себя эти слова. От него зависит слишком много жизней. Что значит дружба по сравнению с такой ответственностью? И все же угрызения совести не утихали. Что он скажет Тесле, если не может убедить даже самого себя? На душе у Вестингауза скребла целая стая кошек.

Поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой.

Это золотое правило хранило его от соблазнов в долгом браке с Маргаритой и помогало честно вести дела. Но теперь оно не годилось.

Почувствовав чье-то присутствие, Вестингауз поднял голову и увидел Николу. Изобретатель стоял у стола с учтивой улыбкой на устах и терпеливо дожидался, пока фабрикант обратит на него внимание. «Вот кто не умеет за себя постоять», — подумал Вестингауз с внезапным раздражением, жестом приглашая компаньона присесть.

Он любил Теслу всей душой, хотя сотрудники лаборатории вечно жаловались, что их заставляют работать сверхурочно. В компании ходила шутка, что инженерам, собравшим столько новых двигателей, надо выяснить, на какой тяге работает двигатель их начальника.

Что и говорить, этот Тесла был странным типом, но фабриканту он нравился. К несчастью, Джордж Вестингауз не родился дипломатом и не умел ходить вокруг да около. Поздоровавшись с компаньоном, он прочистил горло и без обиняков перешел к делу. Разложил все по полочкам, старательно разъяснил, что к чему, полный раскаяния и тайной надежды, что бывший друг не потащит его в суд, который Вестингауз, вполне вероятно, проиграет.

Пытаясь прочесть мысли Николы, он поспешно, с возбуждением поведал о расходах на расширение компании, о том, что они, возможно, поторопились, сделав ставку на переменный ток, о призраке грядущего банкротства, и наконец о том, что ему нечем платить изобретателю гонорары.

Тесла был погружен в собственные раздумья, его взгляд ничего не выражал. Вестингауз гадал, взорвется тот и устроит сцену или молча развернется и уйдет, чтобы немедленно направиться на поиски толкового адвоката. Он попытался представить себя на месте Николы, но тут же решил, что на это место лучше вовсе не попадать.

— Теперь вы все знаете, мистер Тесла. Клянусь, я отдал бы все на свете, чтобы этот разговор никогда не состоялся. Я знаю, вы рассчитывали на обещанные деньги… — Вестингауз умолк. Он не знал, что еще сказать.

Фабрикант никак не ожидал, что Никола бросится ему на помощь.

— Мистер Вестингауз, — начал изобретатель с теплой, ободряющей улыбкой. — Ваше великодушие помогло мне воплотить мечту в жизнь. Я думать не смею о том, чтобы требовать большего, тем более если это усложнит ваше положение.

С этими словами Тесла достал из кармана аккуратно сложенный лист бумаги и развернул его. Вестингауз узнал экземпляр их старого договора и похолодел от страха. Никола откуда-то узнал, зачем его позвали, и подготовился к разговору. У фабриканта засосало под ложечкой. Неужели он так ошибся в этом человеке?!

— Вот наш договор, сэр, — объявил Никола.

Вестингауз едва не упал замертво, глядя, как Тесла медленно рвет листок на две половины, потом еще на две. Фабрикант смог только простонать:

— Что вы делаете? Зачем?!

Партнер еще раз порвал листок и бросил клочки на стол.

— Мы, люди будущего, должны стоять друг за друга, — произнес Тесла спокойно. — Поступать бесчестно ниже нашего достоинства. Вы со мной согласны?

Что ж, для Джорджа Вестингауза долг и честь не были пустыми словами, Тесла же и вовсе верил во все, что наговорил. Он произнес свой монолог спокойно, мягко, без излишней аффектации, не оставляя собеседнику ни тени сомнения в своей искренности. Теперь изобретатель смотрел фабриканту прямо в глаза, улыбался и ждал ответа.

Вестингауз медленно поднялся из-за стола. Ноги у него были будто ватные. Не спеша смахнуть набежавшие на глаза слезы, он сжал руку Николы:

— Я никогда этого не забуду.

Никола поднял бокал.

— А я уже забыл.

Усевшись на место, Вестингауз заговорил медленно, взвешивая каждое слово:

— Что ж, в моей компании всегда найдется для вас место. Я стану платить вам двадцать четыре тысячи в год. Столько получают мои управляющие. Вы будете кататься как сыр в масле и заниматься своими исследованиями в свободное от работы время.

Никола покачал головой:

— Я вам очень признателен, но теперь, когда наши общие дела в Филадельфии закончены, мне лучше вернуться в Нью-Йорк. — Он коротко рассмеялся. — Благодаря вам мои изобретения вот-вот станут известны по всей стране, а то и — как знать! — по всему миру, а значит, я смогу открыть новую лабораторию и посвятить себя экспериментам, которые давно задумал. — С губ Теслы вновь сорвался торжествующий смех. Он прикусил губу, тряхнул головой. — Впереди столько работы. — Никола вдруг замолчал и весь сжался, но уже через мгновение вернулся в прежнее безмятежное расположение духа.

Разговор был окончен. Уже на улице Вестингауз вновь протянул Николе руку. Тесла уклонился от рукопожатия, учтиво поклонился, развернулся и побрел по тротуару, ища глазами свободный кэб.

Вестингауз уселся в свой элегантный экипаж и отправился домой, страдая от изжоги и недоумения. Что это было? Он ожидал любого поворота событий, но не такого. Фабрикант недаром так долго держал произошедшее в тайне от бывшего компаньона. Слишком высоки были ставки. И каково?! Мистер Тесла ничуть не удивился, более того, прихватил с собой экземпляр договора.

Казалось бы, Вестингауза уже ничем не удивишь, но нет: Тесла не воспользовался документом, чтобы напомнить компаньону о его обязательствах. Отнюдь! Он порвал договор и бросил клочки на стол. Фабрикант ждал упреков, а получил заверения в дружбе и самые искренние слова благодарности. Никола был признателен Вестингаузу, что тот помог ему заработать, и нисколько не жалел о потерянных деньгах. Будущее изобретателя не страшило: он ни на миг не усомнился в том, что сумеет начать все сначала. Хорошее жалованье и безбедное существование не значили для Теслы ровным счетом ничего.

Вестингауз не знал что и думать. С ним ни разу в жизни не случалось ничего подобного. Как можно оставаться спокойным, когда речь идет о подобных суммах? Уму непостижимо!

Экипаж подпрыгнул на ухабе, и Вестингауз согнулся пополам от боли. Он давно перестал обманывать себя: никакая эта не изжога. Стыд и разочарование — вот что грызло его изнутри.

Фабрикант не хотел злиться на Теслу, но в груди его против воли поднималась ярость. Он с трудом подавлял желание растоптать этого человека, бедного иностранца, моложе его на десять лет, причину и единственного свидетеля своего унижения.