Всеволод Ежов - Конрад Аденауэр - немец четырех эпох
Соглашение нашло положительный отклик у общественности западных стран. Бундестаг ратифицировал его голосами депутатов всех фракций, кроме одной — против голосовали коммунисты.
Аденауэр гордился тем, что стал инициатором акции помощи евреям. Считал ее одним из своих крупнейших политических достижений. Постепенно и в Израиле к нему стали относиться по-иному, поверили в искренность немецкого канцлера, который и сам пострадал от нацистов. Позднее Аденауэра посетил израильский посол и передал ему дар своего правительства: портрет канцлера, написанный известным еврейским художником. При вручении подарка посол сказал Аденауэру много теплых слов.
…На Петерсберге шли трудные переговоры. Обсуждался вопрос об отмене Оккупационного статута и замене его Германским (Общим) договором, по которому Федеративная Республика вступила бы в равноправные отношения с западными странами. Аденауэр рассмотрел представленный Верховными комиссарами проект, признал его совершенно неудовлетворительным и начал пункт за пунктом улучшать с точки зрения немецких интересов. Настаивал на полной ликвидации оккупационного режима, на преобразовании Верховных комиссаров в послов. Решительно возражал против создания Совета трех послов, как предлагали союзники, против их любого вмешательства во внешнюю политику Федеративной Республики. Требовал, чтобы немцы на равных условиях участвовали в европейских оборонительных мероприятиях, чтобы с них были сняты ограничения в строительстве самолетов и производстве тяжелых вооружений, а также в области ядерных исследований.
На встрече с комиссарами Аденауэр в несвойственной для него манере дал волю эмоциям и заявил, что договор в том виде, как его представили союзники, не подпишет ни одно немецкое правительство. Он попросил не опубликовывать проект, чтобы не вызвать взрыва общественного возмущения. Комиссары согласились.
Во дворце Шаумбург подготовили свой проект Общего договора. Аденауэр понимал, что он неприемлем для союзников, но внес его на рассмотрение, имея в виду использовать в переговорном торге. Макклой, памятуя о высказывании канцлера, заявил от имени комиссаров, что такой договор не подпишет ни одно западное правительство.
Эксперты приступили к сближению проектов. Немцы добивались, чтобы от оккупационного режима не осталось даже следов. Они шли на уступки, но требовали фиксировать их в двусторонних межгосударственных соглашениях, чтобы у союзников не осталось никаких прав, вытекающих из безоговорочной капитуляции Германии. Предусматривалось, что Общий договор определит политическую основу взаимоотношений, а дополнительные договоры — технические и финансовые вопросы, связанные с дислокацией западных войск в Федеративной Республике. Оккупационные расходы предлагалось отменить. Вместо них немцы согласны были добровольно вносить финансовый вклад в общую оборону, то есть оплачивать пребывание западных войск на своей территории, но не оккупационных, а союзных.
26 мая 1952 года в Бонне состоялся торжественный акт. Ачесон, Идеи, Шуман и Аденауэр поставили подписи под Германским договором. По нему Оккупационный статут отменялся. Вместо Верховных комиссаров вводился институт послов. Распускались все органы союзного контроля. Федеративная Республика получила полную свободу во внутренних и внешних делах. Три державы оставляли за собой лишь право брать на себя верховную власть в случае нападения извне, осуществлять свои права в Берлине и вести переговоры с Советским Союзом по общегерманским делам, включая воссоединение и мирный договор.
Выпив по бокалу шампанского, участники подписания отправились в аэропорт, чтобы вылететь в Париж. На аэродроме произошла заминка. У машины, в которой везли багаж вылетавшего с Аденауэром Эккардта, лопнуло колесо и она задерживалась. Шеф печати тянул время, втягивая канцлера в беседы с журналистами. Наконец, он увидел шофера, бегущего к самолету с его чемоданами. Канцлер все понял, ехидно улыбнулся и сказал:
— Ну что ж, господин Эккардт, раз ваш багаж на месте, мировая история может идти дальше.
На следующий день на Кэ д'Орсе в Часовом зале французского Министерства иностранных дел был подписан Договор о создании Европейского оборонительного сообщества (ЕОС). Кроме ФРГ и Франции, его скрепили подписями также министры иностранных дел Италии, Бельгии, Голландии и Люксембурга. Шестерка подписала особый договор с Великобританией, по которому англичане обязались прийти на помощь участникам ЕОС, если кто-либо из них подвергнется агрессии.
Вернулся Аденауэр далеко не триумфатором. Оппозиция дала очередной бой канцлеру. Шумахер заявил, что подписавший договор в Бонне и Париже не может больше называться немцем. Аргументы были прежними: привязывая страну к Западу, Аденауэр лишает ее возможности воссоединения; вступая в ЕОС, открывает путь к ремилитаризации и новому витку конфронтации с Востоком. Социал-демократы широко использовали эти аргументы в печати, вызывая у общественности сомнения в правильности действий канцлера.
В июне 1952 года бундестаг начинает процедуру утверждения подписанных договоров. Теле- и радиопередатчики ведут прямую трансляцию. Слово предоставляется Аденауэру. Канцлер встает со своего места и неторопливо направляется к трибуне. Ровным голосом, без эмоций доказывает, что ратификация договоров означает интеграцию Федеративной Республики в западное сообщество, нератификация — ее поглощение Востоком или нейтрализацию, что оставит страну беззащитной. Отказ от договоров станет провалом политики западных держав и Федеративной Республики и торжеством политики Советского Союза. Влияние СССР в Европе и мире значительно возрастет, вся Германия станет его сателлитом. Договоры ни в коей мере не возводят препятствия для воссоединения Германии. Они укрепляют позиции западных стран. Решение же проблемы германского единства может обеспечить лишь сильный и сплоченный Запад.
Депутаты решают передать договоры в комитеты. Рассмотрение там затянулось на несколько месяцев. Лишь 3 декабря бундестаг приступил к обсуждению договоров во втором чтении. Оппозиция до предела накалила обстановку. Здание парламента оцепили полицейскими — ожидали эксцессов со стороны демонстрантов. Аденауэр вновь приводит доводы в пользу ратификации. Его речь прерывается выкриками социал-демократов и коммунистов. Канцлер говорит, не обращая на них внимания, и заканчивает эмоциональными словами, что сейчас речь идет о судьбе Германии, ее народа, ее детей. Бундестаг решения не принимает.
Положение осложнилось тем, что президент Хойс под влиянием выступлений общественности обратился с запросом в Конституционный суд: не изменяют ли договоры конституцию и не требуют ли они для ратификации большинства в две трети голосов депутатов. Аденауэр встретился с Хойсом и уговорил его отозвать свой запрос. Узнав об этом, социал-демократы сами обращаются в суд. Аденауэр делает ответный ход — от имени правительства он предлагает суду признать, что договоры не изменяют конституцию и не требуют квалифицированного большинства в бундестаге.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});