Эрвин Полле - Четыре жизни. 3. Производственник

Казалось бы, после Праги 1968 г., Хельсинки 1975 г. Брежнев и его окружение не пойдут на новые военные авантюры. Мировое сообщество глубоко ошиблось, а советские люди просто на эту тему не думали. Декабрь 1979 г. Советские войска начали оккупацию Афганистана. В истории России (Советского Союза) это наиболее бессмысленный ввод войск в соседнее государство. Сделана попытка перевести свободолюбивый народ, живущий по законам мусульманского средневековья, на «рельсы социализма». Уничтожено не менее 1 миллиона местных жителей, погибли (официально) более 13 тысяч наших военнослужащих и сотни тысяч получили ранения. Более миллиона советских людей прошли через Афганистан, привыкли убивать детей, стариков, женщин, просто сносить с лица земли кишлаки. 5–6 лет московские власти замалчивали развитие событий в Афганистане, опять начали глушить западные радиоголоса. Фактически сорвана Московская олимпиада 1980 г., неизвестно по какой статье списали колоссальные убытки. Сахарова (публично выступил против афганской авантюры) вывезли в Горький и содержали под домашним арестом. Погибших ребят привозили из Афганистана в цинковых гробах и тайно хоронили. Позорище! В Томске в похоронах участвовали курсанты военного училища и близкие родственники, никаких сообщений в газетах.

Прошло почти 20 лет со дня вывода советских войск из Афганистана, но кровопролитие там продолжается, уже без прямого российского участия. Страна полностью разрушена. Советский Союз бросил на произвол судьбы тех афганцев, которые воевали за социалистические идеалы. Как можно оценить то, что талибы повесили просоветского президента Наджибуллу, что афганские генералы, окончившие советские военные академии, без документов торгуют тряпьём на рынках Москвы? Сейчас разные деятели спецслужб с гордостью (телевидение прямо умиляется) рассказывают, как убивали законного президента Афганистана Амина и его семью. В то же время конкретных виновных в развязывании афганской авантюры никто найти не может (появились публикации, свидетельствующие, что и политбюро такое решение не принимало), скорей не хочет. Россия!

Афганской авантюры московским правителям показалось мало, они устремили хищный взор на Польшу. Появление профсоюза «Солидарность», в течение нескольких месяцев, всколыхнувшего польский народ, обеспокоило советских идеологов. Началась «артподготовка» — массированная пропагандистская кампания. Как только ни унижали руководителя «Солидарности» рядового электрика из Гданьска Леха Валенсу, оказавшегося народным самородком, наши СМИ. Многие борзописцы хотели бы забыть свои пасквили, когда рухнул коммунистический режим и демократически избранный Валенса оказался достойным президентом Польши.

С большим трудом Войцех Ярузельский, введя в 1981 г. военное положение, отстоял Польшу от вторжения войск великого соседа. Кстати, именно за эту акцию в сентябре 2008 г. в Польше начался открытый суд на 85-летним Ярузельским, действующий президент Качинский, заявил, что приговор может носить символический характер (дай-то бог!). Антирусские настроения в Польше подогрелись публикацией фактических данных о зверском уничтожении в Катыни более 14 тысяч польских офицеров, оказавшихся в СССР после оккупации Польши в 1939 г. Гитлером и Сталиным. Только во времена Горбачёва власти Москвы признали скорбный факт. События 80-х в Польше завершили создание вокруг западной границы пояса из народов (венгры, чехи, словаки, поляки), смертельно ненавидящих (и боящихся) великого восточного соседа. Как только появилась возможность (развалился СССР) эти страны вместе с Литвой, Латвией и Эстонией рванули в НАТО, рассчитывая на защиту от России, а ещё несколько бывших советских республик стоят в очереди на приём. Нынешняя московская демагогия о стремлении НАТО к границам России ставит вопрос «с ног на голову».

С возрастом Брежнев выглядел всё более дряхлым, выступал редко и говорил с большим трудом. Уже не верилось, что Брежнев являлся большим любителем скоростной езды, поражал разбирающихся в автомобилях американцев виртуозностью вождения, вводя при этом в ужас собственную охрану. Лет через 5 после смерти Брежнева все узнали о большой личной коллекции автомобилей. Оказывается, высокие гости СССР хорошо знали, чем можно ублажить нашего руководителя.

Постепенно Политбюро ЦК КПСС в глазах советского народа начало ассоциироваться с домом престарелых, появилось обилие анекдотов, пародирующих речь и поведение Брежнева. Общество ждало, кто сменит Брежнева. Запомнились траурные мероприятия в ноябре 1982 г. Местные власти, КГБ приняли беспрецедентные меры предосторожности (не дай бог власть из рук выскочит!). Помню трансляцию похорон. Помпезность похорон смазана последним актом, когда похоронная группа, опуская Брежнева в могилу, уронила гроб, все вздрогнули. Возможно стук гроба — некий символ конца эпохи, хотя новая эпоха начнётся только через два с половиной года.

Завершаю тему неприятным воспоминанием. В Томске уже через две недели после поступления на Томский нефтехимический комбинат в очередной раз попал в сферу внимания КГБ. Те же приёмы давления, что и в Барнауле, та же проблема взаимодействия с иностранцами (желание выявлять шпионов), так как подавляющее число промышленных предприятий работают на оборону, а Томск-7 (Северск) — один из 3-х главных производителей атомного оружия в СССР. Томск всё ещё закрыт для въезда иностранцев, «наши итальянцы» появились, насколько мне известно, первыми за много лет, с множеством ограничений в проживании, маршрутах передвижения по городу, контактах с местными жителями. Скажем, я не имел возможности пригласить шефа инофирмы по лаборатории к себе домой.

---------—

Уважаемый читатель! Томск, ТНХК, командировки…, а семья-то в Тюмени и душа болит. Использовал каждую возможность, чтобы попасть в Тюмень (1–2 октября при возвращении из Ростова, 1 декабря после длительных командировок в Гурьев и Ленинград). В личном дневнике спустя четыре с половиной месяца вновь появились записи. Самые неприятные строки касаются наших с Ниной взаимоотношений. Цитирую.

11.12.77 г….Прилетел 1 декабря вечером. Нина встретила меня в аэропорту (в Ленинграде я купил ей костюм ГДР и финское платье; купил мясо, индейку). На следующий день вечером выпивали понемногу с Агаевым, в субботу пили у Кучерюков, в воскресенье (4.12) у нас. Поругались. На следующий день нас пригласили Нагарёвы. Начали неплохо. Когда немного выпили Нина начала выступать. Кончили, когда Валера уже уснул. Мы вдвоём выпили 2 бутылки водки, да я ещё сухого выпил. На улице как-то так получилось, что несколько раз ударил, порвал шубу. Следующий день практически весь просидел рядом с ней на занятиях. Улетал 7-го в очень скверных чувствах. И всё это из-за того, что она публично везде заявляет, что никуда [из Тюмени]не поедет. 8 декабря был у Гетманцева, в двух словах объяснил ситуацию: или я уезжаю, или остаюсь без семьи. Он обещал заняться моим квартирным вопросом сразу же после приезда из Ленинграда, т. е. 23 декабря.