Вадим Эрлихман - Робин Гуд

Сыновья фригольдеров часто служили в поместье сеньора или в его дружине. Их называли «слугами» (servant) или «юношами» (youngman), откуда и произошло слово yeoman. В XII веке йомены, получавшие за свою службу надел земли, выросли в целое сословие, привыкшее как к сельскому труду, так и к военному делу. Обычно их участки находились не в деревнях, где земля была давно поделена, а на отшибе, на осушенных болотах или раскорчеванных участках леса. Поэтому йомены, особенно на севере, были не крестьянами, а скорее фермерами. Но не только — некоторые владели кузницами, мельницами, мастерскими. В XIV веке, когда Англия стала главной овцеводческой державой Европы, многие йомены, разбогатев на торговле шерстью, выкупили у сеньоров возложенные на них повинности и стали полными хозяевами своей земли. Именно они составили ядро английского народа, осознавшего свою национальную идентичность гораздо раньше, чем его континентальные соседи. Эта идентичность окрепла на полях сражений при Креси и Пуатье, где йомены, вооруженные луками, одолели непобедимую прежде рыцарскую конницу.

«Третье сословие» вторглось и в литературу, где прежде безраздельно царили куртуазные романы и церковные проповеди. Одним из проявлений этого стали «песни» о Робин Гуде, появившиеся почти одновременно с произведениями Чосера и Ленгленда. Не исключено, что их сочинили те же йомены — в ту эпоху некоторые из них уже были грамотными, к тому же баллады долго бытовали в устной форме, прежде чем запечатлеться на бумаге. Об их происхождении говорит как сходство с другими памятниками народной поэзии, так и традиционное обращение к публике:

Почтеннейшие господа,Я расскажу сейчас,Как был Джон Маленький слугой,И весел мой рассказ[11].

Эти песни явно пелись в какой-нибудь деревенской таверне, под гомон посетителей, которых время от времени приходилось усмирять: «А если вы сейчас не замолчите, то не узнаете…» Привлечению внимания способствовали и повторы отдельных фраз, и ритмичный припев deny, deny, down после каждого куплета. Но если баллады и сочинялись в сельской местности, то их обработкой занимались уже профессиональные литераторы, жившие в городах или монастырях. Плодом их творчества стала одна из первых печатных книг на английском языке, «Малая жеста о Робин Гуде», изданная около 1510 года в Лондоне фламандцем Винкеном де Вардом. Жеста (geste) или «деяния» — особый вид средневековой литературы, повествующий о боевых и куртуазных подвигах идеальных героев. Первое применение этого слова не к благородным рыцарям, а к каким-то там разбойникам, выходцам из простонародья, стало не только велением времени, но и свидетельством громадной популярности Робина и его товарищей.

«Малая жеста», состоящая из восьми «песней» (jytte), стала этапной в развитии робингудовской легенды. Здесь впервые соединились все канонические черты благородного разбойника. Его помощь угнетенным и обиженным проиллюстрирована историей сэра Ричарда Ли, бедного рыцаря, которому Робин помог спасти его имение, уплатив за него долг монастырю (песни 1–2). Его борьба с жадным и несправедливым шерифом — повестью о том, как главный помощник Робина Маленький Джон нанялся к шерифу на службу и не только ограбил его, но и привел обманом в логово вольных стрелков (песнь 3). Его неприязнь к церковникам — ловким изъятием у монахов денег, отданных им сэром Ричардом (песнь 4). Его верность дружбе — волнующим рассказом о том, как он спас того же сэра Ричарда, приговоренного шерифом к смерти за помощь разбойникам (песни 5–6).

Апофеоз жесты — встреча Робина с проезжающим через лес королем Эдуардом, который прощает его и берет к себе на службу (песни 7–8). Проведя в королевском дворце год и три месяца, разбойник заскучал и попросился обратно в родные края, где прожил 22 года до самой смерти. Кстати, эти края в тексте, что интересно — не Шервуд, а Барнсдейл, обширный лес в графстве Сауз-Йоркшир. Ныне он почти полностью вырублен и застроен пригородами промышленного Донкастера, да и Шервуд фактически поглощен разросшимся Ноттингемом. Однако два леса и два графства продолжают отчаянно спорить за звание родины Робин Гуда — и за доходы от туризма, обеспеченные этим званием. В пользу йоркширцев говорит то, что в «Малой жесте» и других ранних балладах местом действия однозначно называется Барнсдейл. В пользу ноттингемцев — то, что в самом раннем отрывке 1429 года все-таки упоминается Шервуд, а герою везде противостоит шериф не Йорка, а именно Ноттингема.

О времени возникновения «Малой жесты», как и других ранних баллад о Робин Гуде, до сих пор идут споры. Некоторые ученые считают, что она была сложена на севере Англии около 1370 года. Историк Джон Беллами в своей книге[12] доказывал, что ее автором был стюард, то есть управляющий одного из королевских замков Джон Ли — потомок того самого сэра Ричарда, который в 1320-е годы помогал Робин Гуду. Есть и сторонники еще более раннего происхождения поэмы, указывающие на то, что в ней упоминаются юридические и военные термины XIII века. С другой стороны, некоторые названные в ней места и понятия возникли только в XV столетии. Большинство специалистов считают, что памятник появился около 1490 года, когда некий неизвестный автор скомпилировал его из нескольких баллад и отдал в печать; с этого не дошедшего до нас издания и было скопировано произведение де Варда. Возможно, скопировано не целиком — если книга названа «Малой жестой», то ей могла предшествовать «Большая». Не исключено, что это название носила дошедшая до нас только частично книга, отпечатанная, как предполагают ученые, за несколько лет до 1510 года в Антверпене неким Яном ван Десборхом. Иногда самым ранним считается лондонское издание Ричарда Пинсона, появившееся между 1495 и 1500 годами. На протяжении XVI века в Англии вышло еще шесть изданий поэмы, которая стала первым крупным произведением о Робин Гуде и впервые ввела разбойничью тему в круг чтения образованных англичан.

Вся «Малая жеста», кроме последней песни, повествующей о гибели Робина, была переведена на русский язык Всеволодом Рождественским для сборника «Баллады о Робин Гуде», изданного в 1919 году в Петрограде. Те, кто сможет прочесть это чрезвычайно редкое издание, узнают интересные подробности о происхождении разбойника:

Отец его охотой жилИ был стрелок такой,Что за две мили мог на дюймОн попадать стрелой.<…>Был матери его сродниСэр Гай, который самПовесил шкуру кабанаК Варвикским воротам.

А брат ее звался ГамвеллИз рода Гамвелл-Холл.Он первым в графстве НоттингамСвое поместье вел[13].

Однако в оригинале ничего подобного не говорится — все эти детали переводчик взял не из «Малой жесты», а из весьма поздней баллады «О рождении, воспитании, доблести и женитьбе Робин Гуда», написанной около 1600 года. В этом сочинении, которое М. Морозов назвал «фальшивой стилизацией под народное творчество», Робин — никакой не разбойник, а законный владелец Шервудского леса, пажом которого становится «милый юноша» Маленький Джон, а женой — «королева пастушек» прекрасная Клоринда. По каким-то соображениям Вс. Рождественский заменил этой балладой первую песнь «Малой жесты», где говорится о встрече Робина в лесу с сэром Ричардом Ли и его решении выплатить за рыцаря долг монастырю Святой Марии. В этом раннем источнике Робин Гуд уже соединяет искреннюю набожность (он любит Святую Деву «больше всех на свете») с ненавистью к церковникам. Отвечая на вопрос Маленького Джона, кого могут грабить разбойники, Робин говорит то, что можно считать его «социальной программой»: