Анна Ярошевская - Людмила Гурченко

Свою первую роль Гурченко сыграла в кинокартине «Дорога правды» у режиссера Фрида, по сценарию Герасимова. Первая фраза в кино у Людмилы Марковны оказалась пророческой: «Я не за тем сюда пришла, чтобы молчать!». Но, нужно отметить, этого великая актриса и хотела: не повторять уже накопленный опыт, не идти по широкой проторенной дороге искусства, а найти свой собственный, еще неизведанный путь, ему и следовать. Всю жизнь. До самого конца.

Эта роль оказалась ценной и любимой не только для самой актрисы, но и для ее родителей. На экране лучшего харьковского кинотеатра, Марк Гаврилович и Елена Александровна пересмотрели «Дороги правды» не один раз. Для них это было прорывом дочери, ее величайшим достижением и, конечно же, небывалой гордостью. Они были поистине счастливы и за нее и за себя!

Затем последовала и вторая роль, совсем небольшая, драматическая. Фильм назывался «Сердце бьется вновь», где партнером Люси был молодой и подающий надежды, красавец Слава, впоследствии великий и народно любимый актер Вячеслав Тихонов.

А потом была «Карнавальная ночь»… Шел 1956 год. Эту картину, вошедшую уже в золотую коллекцию отечественного кинематографа, сняли в рекордный срок — всего за 5 месяцев. О таких историях обычно говорят: все сложилось. А ведь, действительно, сложилось, не иначе! Идеальная звукооператорская работа Владимира Зорина, музыкального редактора Раисы Лукиной, великолепные оркестровки Юрия Саульского. А что уж говорить о прекрасном сценарии, написанном сценаристом Поляковым! А режиссер, Эльдар Рязанов, снял, пожалуй, самую оптимистичную и живучую музыкальную картину. «Карнавальная ночь» дала зеленый свет творческому старту Людмилы Гурченко и Юрия Белова.

А начиналось все так… Еще не известная в широких кругах двадцатилетняя студентка института кинематографии Люся Гурченко пробовалась на роль Лены Крыловой. Главная задача на пробах заключалась в создании привлекательного образа современной девушки. Гурченко спела песню Лолиты Торрес из «Возраста любви». И если другие претендентки, которых также рассматривали для этой роли, пели под чужую фонограмму, просто открывая рот, то Люся пела сама. Но в тот момент главным аспектом решения была все-таки внешность актрисы. И так сложилось, что Людмилины пробы снимал помощник оператора — все было сделано наспех. А тут еще Гурченко была ко всему прочему в случайном костюме. В итоге художественный совет даже не стал рассматривать ее кандидатуру.

Но изменить ситуацию был призван Его Величество Случай. Однажды Люся шла по коридору «Мосфильма». В тот день, впрочем, как и всегда на ее лице словно было написано «Все умею! Все могу! Все хочу! Всех Люблю! Все нравятся!». И вдруг в поле зрения появился Иван Александрович Пырьев, директор «Мосфильма». Люся приподняла подбородок, манерно выпрямилась и пощеголяла. Пырьев, словно увидев диво дивное, спросил у девушки:

— Подождите! Где я вас видел?

— Наверное, в «Карнавальной ночи»! — ответила Люся. — У меня были пробы на роль Лены Крыловой!

— Да-да, я вас вспомнил! Вы еще пели…

В тот же день он привел Гурченко в павильон, где снимали другой фильм, и попросил опытного оператора об услуге.

— Потрудись над портретом! Сделайте мне человека!

И вскоре Люся уже разучивала свои реплики.

… Люся любила часто и подолгу рассматривать старые семейные фотографии. Вот молодой папа, а вот мама, такая юная и красивая, как всегда нарядная. Глядя на них, она невольно испытывала ностальгию по своей полуподвальной, но такой уютной квартире, по задушевным концертам, по теплым и дружеским разговорам. Казалось, слова «скука» или «грусть» не было! Дома всегда было весело! Удивительно здоровая и потрясающая атмосфера! Если кого-то постигала неудача или проблема, все тут же бросались на помощь. Каждый помогал, как мог, но эта помощь всегда была от души, от сердца. Все невзгоды переживали вместе! А потом… Потом нужно было идти дальше, но не по одиночке, а дружно, помогая и поддерживая друг друга. По словам Людмилы Гурченко, возможно, ее семья была сумбурной, в чем-то иррациональной, немного странной, не такой, как все, но, в то же время, чистой и порядочной, доброй и открытой. Огромная мечта стать артисткой поддерживалась отцом. Люся шла к своей цели прямо и не раздумывая. Она в это верила, и в нее верили.

Такой она и пришла в кино. Жизнерадостная, веселая, яркая, живая, с непременным желанием творить и созидать! Когда она пела «Песню о хорошем настроении» в потрясающе изящном черном платье и с белой муфточкой в руках, она была счастлива! Степень это счастья сложно описать словами, ведь Люся мечтала об этом с самого детства! И в голодное детство и военное время она не переставала мечтать — мысли о высоком предназначении только помогали выжить и вытерпеть!

«Карнавальная ночь явилась» неким итогом ее двадцатилетнего возраста. Определенное подведение итогов. На следующий день она стала совершенно другой. А такой, как прежде, не была больше никогда. Утро после выхода кинокартины на экраны страны было для нее переломным — она проснулась знаменитой, как говаривала сама актриса: «На меня обрушилась слава!».

А что уж говорить о том, что после выхода фильма Гурченко в одночасье стала эталоном образа советской девушки. Эта легкая химическая завивка, талия в 48 сантиметров, а также непременный модный атрибут — белоснежная муфточка. Каждая модница мечтала о подобном!

Расплата за успех

Год 1957. Страна готовилась открыть Всемирный Фестиваль молодежи и студентов в Москве. А на «Мосфильме» в срочном порядке заканчивали работу над фильмом «Девушка с гитарой». Согласно приказу министра, фильм должен был содержать сцены съемок фестиваля. Так и было — поправки в сценарий вносили на ходу.

Во время перерыва к Людмиле подошел директор картины и сообщил, что очень скоро за ней прибудет машина из министерства. Люся спокойно восприняла эту информацию. А что? «Карнавальную ночь» Министерство культуры одобрило, более того, с их стороны не единожды звучали пожелания снять еще одну такую же потрясающую музыкальную и жизнерадостную комедию. И Люся полагала, что разговор опять коснется этой темы. В общем, ничто не предвещало беды. «Завтра родителям письмо напишу и сообщу, что сам Министр культуры меня вызывал. А папа, наверное, будет всем рассказывать, мол, министр без моей дочурки, как без рук! А он-то человек занятой!» — планировала Людмила, подъезжая к зданию Министерства.

Стоя перед дверьми, она осмотрелась и поправила красивую прическу — платье было миленьким, макияж с накладными ресничками — весьма изящным и аккуратным.