Советские полководцы и военачальники - Владимир Евтихиевич Быстров
— Признаюсь: ваше назначение произведено не без моего участия, — сказал он Каменеву, когда тот представился ему в качестве его помощника. — На вас я могу положиться. Дело ведь новое. А у нас с вами все же штабной и боевой опыт.
Помолчав, Егорьев добавил:
— Трудно, конечно, нам будет, но понимаете, я теперь, только в Красной Армии, постоянно живу с сознанием того, что служу необычайно великому и подлинно нужному Родине делу. Это, знаете ли, вдохновляет.
Обстановка на Западном участке демаркационной линии была крайне напряженной. Немцы почти открыто способствовали различным вооруженным вылазкам контрреволюции. Противостоять им могла только сила. А ее надлежало создать. На руководство участков завесы были возложены в качестве одной из важнейших задач формирование из местного населения частей и подразделений Красной Армии. Именно на этой работе Егорьев сосредоточил усилия Каменева. Еще в Невельском районе на базе двух красноармейских отрядов Сергей Сергеевич развернул Витебскую пехотную дивизию — одну из первых в Красной Армии. Теперь он продолжил эту работу, создавая регулярные части и подразделения.
Каменев близко сошелся с Егорьевым. Они взволнованно обсуждали происходившие в стране события. Было ясно, что пламя гражданской войны разгоралось. Но даже они, люди военные, далеко не всегда могли представить, во что и как обернется то или иное событие этой войны. Таким, например, событием оказался начавшийся во второй половине мая мятеж чехословацкого корпуса. Рассредоточенный на различных железнодорожных станциях в Поволжье, в Сибири и на Дальнем Востоке, корпус с сугубо военной точки зрения не представлял опасности для Советской власти. Но его мятеж был подготовлен Антантой и скоординирован с внутренней контрреволюцией, явился ее вооруженной опорой на местах.
В мае — июне чехословацкие части совместно с белогвардейскими отрядами захватили крупнейшие города в Сибири, на Урале и в Поволжье. При поддержке Антанты, опираясь на части чехословацкого корпуса, внутренние силы контрреволюции образовали свои органы власти: в Самаре — «Комитет членов Учредительного собрания» (Комуч), в Ново-Николаевске — «Западно-Сибирский комиссариат», в Омске — «Временное сибирское правительство».
В начале июля основные группировки мятежного чехословацкого корпуса — поволжская и сибирская — соединились и повернулись на запад якобы для создания «нового антигерманского фронта». Действовавшие здесь чехословацкие части непрерывно усиливались формированиями различных «временных правительств» местной контрреволюции.
Для борьбы с объединенными силами мятежников и белогвардейцев Советское правительство спешно стягивало силы. В июне на основе объединения этих сил был образован Восточный фронт — первый фронт в истории гражданской войны. Требовалась еще огромная работа по его организации и укреплению. Однако произошло трагическое. 10 июля командующий Восточным фронтом левый эсер Муравьев поднял мятеж, пытаясь склонить вверенные ему войска к измене Советской власти «для продолжения войны с Германией». И хотя войска фронта не поддались провокации, а сам Муравьев, оказавший сопротивление при аресте, был убит, противнику удалось воспользоваться ситуацией, значительно продвинуться на Урале и в Поволжье.
— М-да!.. Обстановка сложнейшая, — резюмировал Егорьев после того, как они с Каменевым «облазили» по карте (в который уже раз!) Восточный фронт. — А нового командующего фронтом Вацетиса знавали?
— Только наслышан… Полковник… Окончил Академию Генерального штаба. На фронте командовал полком и вместе с ним сразу перешел на сторону Советской власти… Недавно отличился при подавлении мятежа левых эсеров в Москве… Там он командовал дивизией латышских стрелков…
— Ноша на нем сейчас неимовернейшая, — вздохнул Егорьев.
Обладавшие глубокими познаниями в военном деле, Каменев и Егорьев хорошо понимали, как неуклонно и быстро возрастало значение Восточного фронта, какой опасностью становился здесь враг для Советской Республики. И дело заключалось не только в гигантском размахе фронта — он проходил по Поволжью и Уралу. Главное состояло в том, что в тылу противника оказалась огромная территория с многомиллионным населением, важные индустриальные, сырьевые и сельскохозяйственные районы. Через дальневосточные порты контрреволюция имела возможность получать материальную поддержку, отсюда могла расширяться и прямая военная интервенция капиталистических держав. Складывалась реальная возможность соединения контрреволюционных сил, действовавших на севере, востоке и юге страны. А это грозило резким ухудшением военно-политического положения Советской власти.
— Объединятся, создадут единое правительство, общее командование… Союзники усилят поддержку… М-да… — горячился Егорьев. — Нужны срочные меры.
— Наступать нужно! — отвечал в таких случаях Каменев. — У противника там огромные потенции. Надо не дать ему их реализовать.
— Да, да. Конечно. Полагаю, наверху это все учитывают.
Наверху, конечно, всесторонне учитывали сложившуюся обстановку. ЦК РКП (б) обсудил и в специальном постановлении от 29 июля 1918 года наметил меры по укреплению войск Восточного фронта. 1 августа Ленин обратился к членам РВС этого фронта с письмом, в котором прямо говорилось: «Сейчас вся судьба революции стоит на одной[2] карте: быстрая победа над чехословаками на фронте Казань — Урал — Самара»[3].
Разумеется, Каменев и Егорьев не знали ни об этом постановлении, ни об оценке Лениным значения и задач Восточного фронта. Но предпринимавшиеся партией и правительством меры по его укреплению они чувствовали весьма ощутимо. Егорьев получал все больше указаний об отправке на Восточный фронт формировавшихся на Западном участке завесы частей и подразделений Красной Армии. В июле — августе туда были направлены не только вновь сформированные части и подразделения, но и немало войск непосредственно охранявших демаркационную линию. Их численность снизилась более, чем на треть.
— Вот ведь как! — с грустью, но удовлетворенно отмечал Егорьев. — И так всюду, где можно: все под метелку для Восточного фронта. Не удивлюсь, если там скоро начнется наше наступление.
А наступление уже шло. Первая в истории гражданской войны фронтовая наступательная операция была начата Восточным фронтом в начале августа. В печати о ней не говорилось, но все чаще появлялись сообщения об отдельных победах и продвижениях советских войск на тех или иных участках Восточного фронта. Разбиравшимся в военном деле людям нетрудно было понять, что обстановка на этом фронте меняется, что там происходят крупные события. Да и пополнений на восток отправлялось все больше.
В начале сентября и сам Каменев во главе созданной им Витебской дивизии был командирован на Восточный фронт.
